На школьном дворе. Приключение не удалось

И вот теперь они мчались вверх по реке. Глебов, одетый в штормовку, сам вел полуглиссер, для него это был лучший отдых, а Инна любовалась дикой красотой Иленги.

Они встретили катер, тащивший на буксире лодку с Луизой и Хмелевым, прослушали речь Мокеева о воспитанниках Бурундука. Когда поехали дальше, Глебов сказал коротко:

— К Бурундуку пытались бежать.

— Зачем? — спросила Инна.

— Потом узнаем, — пообещал Глебов. Скалистый обрывистый берег слева кончился. Теперь там потянулась довольно узкая полоска лугов, над которыми возвышались не очень крутые, поросшие лесом холмы.

Глава XXVIII

— Луканиха, — сказал Глебов. — Приехали. Инна увидела устье небольшой речки, впадавшей в Иленгу, а сразу за ним — поросшую травой полосу берега. У берега стояли два шитика и узкая моторная лодка. На узком лугу выстроились в ряд старенькие выцветшие палатки, а сразу за палатками начинался лес.

Глебов пришвартовался к одному из шитиков, помог Инне перебраться на эту лодку, а с нее — на берег. Затем он сбросил на берег их багаж: две свернутые палатки и два спальных мешка в зеленых чехлах.

— Так, Инна Сергеевна, будьте настороже: аборигены нас уже заметили. Действительно, «аборигены» уже начали сходиться к тому месту, где Инна с Глебовым высадились. Все они были одеты так, что невозможно было отличить, кто из них какого пола. Все они были в брюках, поношенных куртках разного фасона, и у каждого на голове был накомарник с откинутой сеткой. Все они уставились на приезжих и настороженно молчали.

— Привет, друзья! — сказал Глебов. — А где ваше начальство?

— Вон Федор Болиславович. Околот делает, — послышалось из-под одного накомарника. «Абориген» махнул рукой куда-то себе за плечо.

— Федор Болиславович! Федор Болиславович! — закричали другие «аборигены», до Инна с Глебовым уже прошли несколько шагов и увидели такую картину: под лиственницей было разостлано белое полотнище размером примерно три на три метра. Как видно, оно было разрезано до середины, потому что охватывало весь комель дерева. Возле комля, упираясь в землю, стоял шест длиной метров в пять, на верхнем конце которого сидел деревянный чурбак в виде головки огромного молотка. Возле шеста работали трое: два довольно крепких парнишки и пожилой человек с очками в железной оправе на носу и с серыми щетинистыми усами.

— Ать!… Ать!… Ать!… — командовал он. В такт его команде все трое оттягивали пружинящий шест от дерева, а потом бухали огромным молотком по стволу. От сотрясения на полог что-то сыпалось.

— Околот делают, — заметил Глебов.

— Околот?

— Таким образом добывают кедровые орешки; стучат по дереву колотом, и шишки падают. Но ради чего они лиственницу так мучают — понять не могу.

— Федор Болиславович! Федор Болиславович! — продолжали кричать «аборигены», и Федор Болиславович со своими помощниками наконец услышали этот крик. Они отбросили колот и шагнули к приезжим.

Лицо у Федора Болиславовича было одновременно и радостное, и настороженное.

— Борис Евгеньевич, какими судьбами?! — проговорил он. вытирая ладони о штаны. — Извините, руки грязные, не могу подать.

— Что же вы лиственницу мучаете? — сказал Глебов. — На ней же орешков нет.

— А это так… по просьбе лесхоза. Попросили делать околот на энтомологический полог. Чтобы узнать, не завелся ли какой вредитель в опасных количествах. — Федор Болиславович скосил глаза на полог. — Митя, смотри: сейчас гусеница под твоим носом уползет.

На белом полотнище лежали старые хвоинки, чешуйки хвои и прочий сор, среди них беспомощно бились два мотылька (как видно, ночные бабочки) и ползли в разные стороны три гусеницы. Ребята подобрали их и куда-то унесли. А Федор Болиславович спросил Глебова:

— Вы как, Борис Евгеньевич… чтобы отдохнуть или по делу?

— Да больше по делу. Вот корреспондент «Сибирской нови» Инна Сергеевна. Интересуется Бурундуком.

— Очень приятно! Очень приятно! — Федор Болиславович поклонился, снова потер ладони о брюки и снова извинился, что руки не подает. — Данила Акимович на Черный ручей поехал. С минуты на минуту ждем. А пока мы товарищу корреспонденту наше открытие покажем. Пойдемте, милости прошу!

Учитель подвел гостей к костру с таганом, на котором висели два бака с водой, а рядом два кашевара чистили и разделывали несколько рыбин на большом листе фанеры.

— Ну-ка, Петя, моментом: раздобудь консервную банку с водой.

Петя «моментом» выполнил приказание. Инна увидела, что в траве рядом с костром лежат несколько черных от копоти камней.

— Внимание, товарищи! — Федор Болиславович осторожно двумя пальцами взял один из камней и опустил его в банку с водой.

Вода тотчас закипела, забурлила, камень стал распадаться, сажа куда-то исчезла, и скоро на дне банки осела белоснежная мучнистая масса. Сидя на корточках перед банкой, учитель посмотрел на Глебова.

— Ну, как, Борис Евгеньевич?

— Известь, — сказал секретарь.

— Да какая известь! Ведь никакой примеси! Мы похуже за девяносто километров таскаем, а тут… пятьдесят километров и вниз по течению.

— Где вы ее нашли?