Андреев засмущался, остальной же класс лишь сильнее возбудился от столь смелого предположения Анны Антоновны. Спасла учительницу завуч. Клавдия Михайловна шла по коридору, услышала шум и заглянула в класс.
Пятый и шестой урок прошли несколько легче. Большинство ребят решили прогулять, так что на пятый урок пришли четыре человека, а на шестой — только двое.
Дождавшись конца уроков, Анна заперла кабинет, вышла в коридор и двинулась к учительской. Мальчишки с упоением кидали в стенки «лизунов», которые сползали, оставляя, к возмущению завхоза, жирные следы на побелке. Дверь в кабинет английского языка была открыта настежь. Из него зачем-то выносили стулья, карты, доску. Посредине коридора красовалось объявление о том, какие результаты дал недавно сбор макулатуры: раньше Анна ошибалась, думая, что это пионерское занятие уже в прошлом. Судя по итогам, победил девятый «Б» — с большим отрывом.
— Тоже мне! — завистливо сказала незнакомая девчонка, вместе со своей подругой изучавшая объявление. — Да в девятом «Б», блин, Дашка Караваева учится! У нее же мать в издательстве работает.
— Присядьте, — попросила завуч Анну, когда та пришла сдать ключ от кабинета.
«Неужели снова из-за стульев? — с ужасом подумала студентка. — Впрочем, на этой неделе их не так уж и ломали…»
— Вот, прочтите, — попросила Клавдия Михайловна.
Письмо из министерства просвещения сообщало: со следующего месяца история Российской империи объявлена нерусской, непатриотической, ошибочной, а значит, исключена из школьной программы.
— Подождите! Но выходит, что в восьмых истории теперь вообще не будет!?
— Нет, не будет. Вам же легче.
— Нет, позвольте! Это бред какой-то! Я не понимаю, что творится!..
Завуч с равнодушием прослушала речь Анны о проблемах средней школы, изучения истории и странностях государственной политики после обнародования письма про Петра Первого. Ответом не удостоила.
— Что же мне теперь делать? — наконец спросила Сарафанова. — Уволиться?
— Зачем же увольняться? Будете вести Закон Божий.
— Что?.. Я же не священник!
— Где мы им возьмем священника?! Приказано ввести такой предмет. Кого мне ставить? Может, физрука? Физрук не может вести больше трех предметов одновременно, на нем и так уже биология с географией! И вообще, Анна Антоновна, ну вы же образованная девушка! Изучите, расскажете. Делов-то! Слишком усердствовать не надо. Кто знает — есть ли Бог, нет ли… Вы скажите так: мол, кто-то верит, кто-то нет, все в чем-то правы, все в чем-то не правы. Молитву продиктуете под запись. Пускай выучат, заодно и память потренируют. Аки-паки, иже-еси-на-небеси, во имя Отца и Сына, и это самое… В общем, вы поняли. Это ж не сложно! Сумеете?
— Я не знаю…
— Мы, конечно, вас не держим. Раз хотите — увольняйтесь. Но что поделать, раз историю отменили? У седьмых вот, кстати, Закон Божий уже есть. Его Ирина Павловна ведет. Сходите, посмотрите, переймите опыт.
— Я схожу, — ответила студентка.
Она шла домой и думала, что все это случилось, потому что странное открытие совершила именно она, Анна Сарафанова.
Один раз в сентябре, в начале года Анне уже приходилось слушать, как ведет урок коллега — другая учительница истории. Дама была строгой, у нее никто не рыпался, не хрюкал, не мяукал, членов не кидал. Хотя, наверно, в шестом классе с этим легче. Дама долго объясняла, как вести тетрадь, рассказывала об археологии, язычниках-славянах, исторических источниках. Потом вдруг разразилась бурной речью насчет того, что сейчас все просто влюблены в Америку, но это страна бедная в культурном отношении, в то время как Россия — мощная, исконная и древняя. Насчет любви к Америке коллега, кажется, отстала лет на двадцать. Но больше всего Анну удивило, когда старшая учительница важно сообщила, что «варяги принесли на Русь понятие государства», и велела деткам записать это в тетради. Мало того что подобное утверждение полностью противоречило недавней речи о российской самобытности, оно являлось полным бредом с точки зрения науки, устаревшим и бессмысленным. С подобным же успехом можно было говорить на химии, что горение — это выделение флогистона, а на физике вдалбливать детям, будто бы электричество — это жидкость. Интересно знать, какие выводы ребята могут сделать из подобной информации, когда немного вырастут? Варяги, кстати, пришли с Запада.
На этот раз Сарафанова искренне надеялась, что все будет по-другому. И, конечно, не ошиблась. Мощная Ирина Павловна ворвалась в класс, как бульдозер в курятник.
— Сначала мы займемся ОБЖ, поскольку в прошлый раз урока не было!
Ребята, видно, знали или догадывались о подобном повороте событий и быстренько вынули из сумок учебники по нужному предмету.
— Та-ак… Я вам задавала восемнадцатый параграф. Тема: взрывы. Хм… Гавриков! Определение взрыва!
Маленький мальчишка с затравленным взглядом принялся нервно листать учебник.
— Два! — опередила его училка. — Погорелов!
Парень на последней парте к тому времени уже успел найти в учебнике заветную страницу и замямлил:
— Взрыв это освобождение большого… ко… количества… энергии.