На самом деле

Но вдруг Писатель уехал. Остались, конечно, почта и еще телефон. Но телефон оба не любили. Тем более такой, старый, с предварительным заказом и ожиданием ответа. А почта... Ну, не то сейчас время, чтобы - простая почта. Письмо раз в год, в котором все сразу страницы на три или на четыре мелким почерком? Мелким шрифтом - так правильнее сказать. Кто же сейчас пишет от руки? Хотя от Писателя приходили именно рукописные, как встарь.

А теперь - вот. Первая за долгое время встреча лицом к лицу.

- Здоров, Петрович! Гости, значит, к тебе? - встречный при этом смотрел чуть в сторону, только не в упор на самого гостя, соблюдая местную деревенскую вежливость.

- Вот, друг ко мне приехал! Из самой столицы! Герой и лауреат!

- О-о-о! Далеко, однако. Столица-то, ишь... Картоху, значит, поможет тебе сажать? Это дело. Это вот правильно, значит. В одиночку-то трудно с землей управиться. Тут только вместе, ага.

Писатель смущенно пожал плечами: какая, в самом деле, "картоха", когда тут целый академик и даже нобелевский лауреат? И вообще - почти самый настоящий путешественник во времени?

- Интернета тут так и нет у вас? - спросил, оглядываясь по сторонам, Доктор.

- Ни Интернета никакого, ни сотовой связи. Никакой цивилизации. Представляешь?

- И грязища какая... Как будто в прошлое какое-то окунулся. Без всякого прокола и переноса во времени.

- Так, весна же. Дожди-то какие были. Летом-то у нас здесь сухо, нормально. Только пыль.

Они долго сидели вдвоем сначала на старой серой веранде, откуда хозяин показывал местные "достопримечательности" - клуб, в который иногда привозили кино, магазинчик-сельпо, где всегда были макароны и иногда - свежий хлеб. Водка-то? Водка была, конечно, да. Как же здесь без нее? Хотя, понимаешь... А вот то, с выгоревшим флагом - там дирекция совхоза. Милиция у нас в районе, в городе. Участковый наезжает временами на мотоцикле с коляской. Почта вон там. Столовая рабочая - в ней совхозные и леспромхозовские питаются.

- А школа твоя где? - всматривался Доктор.

- Школа далеко. У нас же деревня маленькая совсем, сам видишь. Так школа в соседнем селе - это пять километров по лесу. Леспромхоз выделяет автобус, на нем и ездим с учениками вместе. А если что, если погода хорошая и настроение скажем, так и пешком пройтись совсем не вредно.

- Вижу, вижу - не вредно ему! Такой же худой, как был!

Потом, как стемнело, и налетели комары, перешли на кухню. Говорили, говорили, говорили под мужские гостинцы, без которых сумка гостя сразу как-то сдулась и стала нормальной командировочной укладкой.

Сон в пахнущей старым деревом, пылью и залежавшимися ватными одеялами комнате на старинной высокой кровати с металлической сеткой.

Раннее утро, разбудившее громкими хлопками кнута и недовольным мычанием коров.

Прогулка до колонки - у нас тут почти цивилизация, башня водонапорная есть, так за водой на родник ходим только для чая.

Встречные здоровались вежливо и неспешно. Поговорить с незнакомцем никто не стремился. Ну, приехал гость к учителю - велика ли важность?

- Петрович! - кричали через забор. - Завтра с утра пахать будут. Так ты не забудь, значит, что твой участок в этом году сразу от столба! Шесть гряд твоих!

- Зачем мне шесть? Мне и четырех-то всегда хватало, - растерянно отвечал Писатель.

- Запас - он, ить, карман-то не тянет. Лишнее будет, так продашь кому. На еду продашь, либо скотине, либо вот на семена по весне. Или вот другу своему дашь. А то они там, в городах своих, всякую ведь химию едят. Не то, что своя картошечка - на песочке, да с натуральным навозом... Рассыпчатая!

- Вот так мы тут и живем, - разводил руками Писатель.

И продолжал говорить, объясняя особенности местной жизни. Строя короткие фразы и даже чуть окая, как все местные.

Копаемся в земле, навоз закапываем, а картошку выкапываем. Живем практически на подножном корме. Мясо здесь всегда свое, молоко, овощи - тоже. Хлеб вот только покупаем. Некоторые берут муку мешками, пекут свой. А больше-то - чего еще надо? Водка? Смеешься, что ли. Кто же будет заводскую покупать, когда своя есть, лично тобой очищенная? В гости всегда со своим идут, а потом еще спорят, чья крепче и чья вкуснее. Ну, а если твоя и крепче, и вкуснее, забирает хорошо, а голова с нее утром не болит, так тогда - ты король! Ну, или кум королю, в крайнем случае.

А вообще, друг мой милый, пойдем-ка мы с тобой гулять, а? Вот так вот, по улице, здороваясь со встречными, потом чуток по дороге, потом направо по тропинке... Давай, я тебя в школу свожу и с учениками своими познакомлю? С нашим, так сказать, будущим. А то - лауреат, понимаешь, герой, уникальный на сегодня человек, и никто ведь не поверит после, что ты у меня в гостях был. Табличку ведь потом на дом вешать надо будет. Что, мол, такого-то числа такой-то лично посещал. И даже переночевал!

Доктор разводил руками в стороны в показном смущении. Хотя, если вспомнить, никогда и ничего он раньше не смущался. И награды свои считал всего лишь подтверждением правильности выбранного пути. Он работал хорошо, вот его хорошо и награждали.