На рейде "Ставрополь" (СИ)

- Зачем же ты сказал людям неправду, Вань? - строго спросила девушка. - Ты обманул их, а они ведь ловят преступника.

Иван внимательно посмотрел на нее:

- Жалко ведь человека, Ксюш, - пояснил. - Может, он и не виноват вовсе.

Боцман ожидал возражений, но девушка с неожиданной легкостью разделила его мнение:

- Может, конечно. Сейчас все может. Скоро мы уже вовсе не будем отличать красных от белых - и те, и другие, по-моему, самые настоящие разбойники. Вчера в папину лавку зачем-то зашел офицер. Пожилой, представительный такой, в хороших погонах. Набрал товару бог знает сколько. А когда папа протянул руку за деньгами, засмеялся и сказал: "После взятия Москвы, господин торговец, я заплачу вам в двойном размере. А пока запомните, что все мы должны идти на какие-то жертвы ради нашей победы". Какой мерзкий человек, не правда ли? Скажи, Вань... А вот это новое правительство, о котором говорил тот, на митинге... Как ты думаешь, оно и вправду... Москву возьмет?

- А ты как думаешь, Ксюш?

Она сдвинула к переносице брови и сосредоточенно задумалась.

- Нет, Вань, наверное, не возьмет. Очень уж далеко отсюда Москва, вон сколько тысяч верст наберется! Не дойти, наверное.

Стрелки часов приближались к одиннадцати. Позже этого часа строгий Фрол Прокопыч не разрешал Ксюше ходить по неспокойным улицам города, забитым до отказа в любое время суток трезвым и пьяным бесшабашным воинством. Да и самому Москаленко тоже надо было спешить на пароход, стоящий на рейде.

Они расстались со словами, которые всегда и везде говорят влюбленные в подобных случаях:

- До завтра, Вань!

- До завтра, Ксюш...

В темноте он ощутил на себе ее пристальный взгляд.

- Что ты, Ксюш?

- Я? - она вздохнула. - Мне... понимаешь ли, мне почему-то показалось сейчас, что мы с тобой больше не увидимся. Впрочем, не обращай внимания, это просто какой-то бред. Но я все равно боюсь: вдруг что-то случится...

Она смотрела на него, наверное, и не ожидая ответа. А он не находил для ответа слов и только вздыхал - один раз, второй...

- Боже мой! - засмеялась Ксюша. - Тебе бы с твоими вздохами играть бедных любовников в провинциальном театре, а ты почему-то плаваешь по морям. Может быть, господин морской ежик, вам есть смысл сменить профессию?

Хлопнула калитка, и исчезла легкая фигурка девушки, оставив после себя только тонкий запах каких-то не известных Ивану духов. Он жадно вдохнул этот волнующий запах и зашагал скоро и решительно в порт. По дороге на минуту остановился - свернул "козью ножку": ее на ходу курить всего удобнее. С наслаждением затянулся доброй высушенной махоркой - одно удовольствие! Перед самым возвращением на судно пришлось сделать крюк - заглянуть к одному старинному знакомцу на Приморском бульваре - сказать ему об облавах в городе.

- Сегодня Гаврилов еле-еле от беляков ускользнул, - развел руками Москаленко. - Если так пойдет дальше, могут наши им в лапы попасться. Ты предупреди, Васильевич, кого следует...

Бывший кочегар с "Колымы" внимательно посмотрел на запоздалого гостя:

- Спасибо, что предупредил, - с чувством в голосе сказал он. - И хорошо, что зашел: передай Шмидту решение комитета. Белые собираются снять команды с ваших доброфлотовских судов. Надо не допустить этого, ни в коем случае не допустить! Уходите из порта. Ремонтируйтесь, переждите, но здесь оставаться нельзя. Ненадежными вас считают, так что подумайте!

- Ну что ж, подумаем, до встречи!..

Дежурную шлюпку с дремавшим в ней стриженым матросом-штафиркой нашел без труда:

- Давай, братишка, дуй к "Ставрополю"!

- Гуляки проклятые, - беззлобно заворчал штафирка, вставляя весла в уключины. - Спать не дают до самого утра.

- Спать, братишка, вредно, - рассудительно подтрунил над ним боцман. - Особливо, когда вахту несешь. А вообще-то ты давай свою зарядку живее поделывай. А то до утра на судно не попаду с таким шибким ходом.

Матрос, поплевав на ладони, энергично налег на весла, и они понеслись в северную часть бухты - наиболее удобную и совершенно закрытую от ветров часть Золотого Рога. К пароходу подошли с левого борта. Отозвавшись на окрик вахтенного, Москаленко легко взбежал по трапу наверх. И остановился, удивленный. Повсюду - в капитанской каюте, в кубрике, на мостике - горел свет. Не спит никто, что ли? Не поверив своим глазам, глянул на часы: половина первого, давно пора бы уже и угомониться.

Стараясь не шуметь, осторожно приоткрыл дверь кубрика. И увидел: все матросы сидят на своих койках, все одеты, все внимательно слушают. А в центре кубрика перед ними стоит сам капитан Генрих Иванович Грюнфильд. Рядом с ним - его второй помощник Август Оттович Шмидт и председатель судового комитета кочегар Корж. Лица у всех напряженные, сразу видно, что расстроенные. Заметив вошедшего Москаленко, Генрих Иванович обернулся в его сторону.