На пути в рай

Машина с ревом поднималась в гору по глубокому снегу. Сосновый лес, свет двойной луны, Абрайра вела судно, легко поворачивая руль, огибая упавшие от ветра и стоящие на пути деревья. Она разворачивалась так резко, что я с трудом удерживался на месте. Абрайра исполняла обязанности водителя, потому что Завала слишком пострадал в предыдущей схватке. Водители обычно больше всех страдали от огненной плазмы.

Приятно было оказаться в сценарии с полностью терраформированной местностью. Чуждый ландшафт обычно ошеломлял меня; это путешествие казалось туристической поездкой по застывшим сосновым лесам Земли. Холодный обжигающий ветер приносил с собой кристаллики льда. Они проникали в машину. За нами вздымались и повисали в воздухе струи снега. Впереди виднелся большой белый ледник. К нам с разных направлений приближались еще две машины, но предупредительный сигнал не прозвучал – это были наши «товарищи по несчастью», призванные побеждать ябандзинов.

Было решено, что в присутствии нескольких боевых групп держать связь через микрофоны шлемов будут только сержанты.

– Группа номер один, Гектор Васкес, – сообщил командир справа от нас. – А вы кто?

– Абрайра Сифуентес, группа два.

– Пако Гарсиа, группа три, – это слева от нас. Я взглянул налево. За последние дни я много раз слышал, как хвалят Гарсиа, говорят, что если кто-то и способен одолеть самураев, так это он. Команда Гарсиа не отличалась от остальных. Судя по росту, два человека и три химеры, все в защитном снаряжении, которое кажется черным в темноте.

– Хорошо, – ответила Абрайра, – ты – старший.

Гарсиа скомандовал:

– Образуем угол, двести метров шириной. Группа, первой услышавшая сигнал, сворачивает к споим компадрес по другую сторону угла. Потом все отворачивают под прямым углом от приближающейся вражеской машины. Я хочу сесть им на хвост. Абрайра, твоя группа пойдет впереди. Огибай эту гору. Я хочу, чтобы на земле было много снега, когда они нас найдут.

– Si, – одновременно ответили Абрайра и Гектор. Мы двинулись впереди. Абрайра продолжала вести машину на полной скорости, и остальным водителям, людям, нелегко было удержаться за нами.

С полчаса мы огибали основание горы. Две луны над головой – обе поменьше земной – давали мало света. Фар у нас на машинах не было, лишь инструментальная панель слабо освещена. Кейго как-то сказал нам, что их сняли ради нашей же безопасности: машину, у которой горят фары, легко замечают ябандзины. Только отражавшийся от снега лунный свет помогал вести машину в темноте. Раньше у нас никогда не было ночных сценариев, и в снегу мы тоже еще никогда не воевали.

Завала заговорил в микрофон, тяжело отдуваясь между словами..

– Прошлой ночью мне снилось это место. Снилось, что мы сражаемся здесь с самураями. Мы их обманули, но я не могу вспомнить как.

Его слова вызвали у меня странное ощущение. Я не мог понять, почему Завала увидел такой сон.

– Попытайся вспомнить, – сказал Мавро. – Возможно, это важно. Вдруг это нас всех спасет. – В его бодром голосе словно бы звучало одобрение, но где-то глубоко таилось и презрение. Завала с началом тренировок стал записывать свои сны, считая это важным. И целые дни проводил, стараясь вспомнить, что же видел во сне накануне.

– Постараюсь, – ответил Завала. Через несколько мгновений он продолжал: – Сон имел какое-то отношение к нашей защите. Мы надели что-то непроницаемое. Японцы стреляли, но не могли пробить нашу защиту.

– Если бы только ты мог вспомнить, я уверен, сейчас мы бы имели преимущество, – сказал Мавро. – А мои сны бесполезны. Мне однажды снилось, что я занимаюсь любовью с огромной женщиной. Она стонала от удовольствия, которое я доставлял ей. Приходила в экстаз. Была похожа на Абрайру, только больше.

– Заткнись, – сказал Гарсиа в микрофон, и Мавро замолчал.

Дневная система наведения на цель была бесполезна в данное время суток, поэтому Гарсиа приказал достать лазерные прицелы и потренироваться в наведении. У каждого лазера свой цвет луча, чтобы мы не могли спутать свои с чужими. Когда я прицеливался, голубое пятнышко показывало, куда придется выстрел.

Я несколько раз пальнул в упавшие сосны, превращая их в факелы.

Мы обогнули гору и начали подниматься к леднику, занимавшему весь склон с этой стороны. Костюмы не защищали от холода: я начал дрожать, руки застыли. Оставалось лишь пожалеть, что мне не довелось бывать в горах Перу с Перфекто.

Мы уже были у основания ледника и приближались к темной линии сосен, когда Гарсиа крикнул:

– Идут! Сворачивайте вправо!

Ябандзины начали стрелять сверху с трех точек, надеясь захватить нас на открытой местности.

Мы повернули направо, под ледник, оставаясь вне пределов досягаемости вражеских пушек. За снежным полем на крутом склоне рос сосновый лес. И сразу под нами в лунном свете блестела полоска серебристых облаков.

Поворот нарушил наш строй; наша машина больше не находилась на острие. Судно Гарсиа оказалось в вершине угла ближе всего к ябандзинам, машина Гектора двигалась рядом с нами.