На последней странице

На перекрестке девушка остановилась, помахала рукой какому-то парню в спортивной куртке. И они ушли, затерялись в редкой толпе вечернего города. А я пошел домой, горя желанием «побеседовать» со своим «оракулом» с глазу на глаз.

«Ну погоди, пересчитаю тебе транзисторы, — злился я. — Ты у меня узнаешь, почем дюжина клемм!»

— Так где моё, счастье? — ехидно спросил я машину, засовывая руку под щиток к ее тонкопроводному конденсатору.

— На лестнице, — невозмутимо ответила машина.

— На какой? Номер дома, этажность?.. Теперь ты мне все скажешь.

— Думаю, что на лестнице, — уточнила машина.

— Ага! Ну подумай, подумай!..

— Речь может идти лишь о вероятности. Чтобы знать точно, нужно тебе навсегда включиться в меня. И всем девушкам тоже.

— О черт! Но мне надоело, понимаешь?! Все один да один. Пошевели же мозгами!..

— Посмотри же на лестнице, — в тон ответила машина.

Я послушался, вышел на лестничную площадку и нос к носу столкнулся с соседкой Татьяной Васильевной. С авоськами…

Геннадий Максимович Так ли трудно на 87-й?

Прилетел я с 87-й станции. Двадцать с лишним лет изнурительной каждодневной работы давали себя знать. Конечно, карманы мои были набиты кредитками. Но разве могли эти чертовы бумажки убрать седину в моих висках, морщины у глаз, легкую хромоту и полную опустошенность? Да и могли ли они заставить меня забыть частые землетрясения, взрывы вулканов, потоки лавы и все застилающий пепел на той проклятой 87-й?

До чего мне осточертел режим этой ненавистной планеты! Я устал каждый день выходить на дежурство, не уверенный в том, что вернусь в наш бронированный бункер. Но это была работа, пусть и чрезмерно напряженная, но нужная…

Все эти мысли роились в моей голове, когда я твердо направил свои стопы к ближайшему бару. Толкнув дверь, я неожиданно увидел Джима, того самого Джима, с которым когда-то, как говорится, «сидели за одной партой». Его ставшее неимоверно тучным тело свисало с табуретки, и, если бы не вечно тоскливые глаза, какие бывают у собаки, потерявшей хозяина, и легкое заикание, когда он обращался к бармену за очередной порцией пива, я бы наверняка не узнал его.

Но это был именно Джим, и спора быть не могло. Мою радость может понять лишь тот, кто, как и я, не видел Землю около четверти века и поэтому растерял всех своих прежних знакомых.

— Привет, Джим, — выкрикнул я, все же боясь, что ошибся.

Он повернул ко мне свое массивное оплывшее лицо, долго всматривался в меня, а потом вдруг совсем по-мальчишески резво, как будто не прошло этих двадцати с лишним лет, вскочил с табуретки и тут же навалился на меня сбоим грузным телом.

— Джордж, родной! А ведь я думал, что ты давно погиб на этой злосчастной 87-й станции, — пыхтел он, дыша на меня отличным черным пивом, о котором мы на этой «злосчастной» не могли мечтать. — И выглядишь ты прекрасно. Все так же подтянут и бодр в отличие от меня, разве что только немного поседел.

— Сам понимаешь, годы есть годы. — Я смотрел на своего бывшего школьного друга, прекрасно понимая, что, несмотря на все свои перипетии, выгляжу куда моложе его. — лучше скажи, что с тобой-то произошло? Надо же, ты и пиво. Никогда бы ни за что не поверил. Ведь ты даже после выпускных экзаменов отказался плть его вместе с нами. Да и когда меня провожали, ты был стоек. Ведь ты же раньше терпеть его не мог.

— Раньше, раньше… И ты бы его пил, как я, черт возьми, — сказал Джим, вытирая платком потное лицо. — Если бы жить хотел. Поверь, пил бы как миленький почем зря.

Я удивленно поднял брови, еще не понимая, что он имеет в виду.

— Ты что же, дорогой, думаешь, вам только трудно бывает? Посмотрел бы я на тебя, если бы у тебя в лаборатории сразу три плазмотрона подряд рвануло. Конечно, может быть, ты и крепче, но у меня сердце сдало сразу. Наверно, так бы и помер от всех этих неприятностей, если бы не Майк. Ты наверняка помнишь его, рыжий такой, заумный. Теперь крупнейший медик. Вот он-то и посоветовал тогда к мотору моему, то есть к сердцу, стимулятор поставить. Знаешь, штуковина такая с проводками. Под кожу ее вшивают и к сердцу подсоединяют, чтобы оно лучше работало, я было послал Майка — какие уж там стимуляторы, когда я и уколов-то всю жизнь боялся. А тут тебя каждые пять лет резать будут, чтобы заменить какую-то идиотскую батарейку, без которой этот проклятый аппарат работать не будет.

Вот тут рыжий Майк и предложил мне отказаться от батарейки вовсе. От кого-то он там узнал, что обыкновенное пиво не хуже любой батарейки. Только опусти в него два лектрода. Сначала было я ему не поверил, но он мне доказал. Помню, сначала какие-то схемы показывал, формулы. А потом даже радиоприемник, который от обыкновенной банки с пивом работает. Короче говоря, согласился я. Терять-то вроде нечего было, а жить хотелось.