На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

— Нам до Алчевска. Только у нас с деньгами не очень.

Парень выходит сам из машины. Подходит к нам. Здоровается.

— Да какие деньги. Я же вижу что вы по форме. Значит свои. Куда путь держите?

— В Алчевск.

— Я могу только если до Луганска. Кидайте сумки в багажник. Поехали.

Кидаем сумки. Едем.

— Сами из какого подразделения? — обращается он к нам.

— Бригада «Призрак», — улыбаемся мы.

— Ух ты! У Мозгового что ли? Классный мужик. Уважаю.

— Ага. У него самого. Вот из отпуска едем.

— Я сам из ополченцев, — продолжает он. Из Лисичанска я. Стоим щас за Луганском. Батальон «Дон». Слышали?

— Да, конечно. И как там у вас?

— Да по-разному. Ждём наступления. Пацаны все в бой рвутся. Но пока тишина. Я сам семью свою в Каменск-Шахтинск переправил. Подальше от этого дурдома. Вот мотаюсь к ним, по возможности.

— Мы вот тоже пока сидим на попе ровно. Сейчас в располагу приедем, узнаем, как там да что?

— Вы когда уже этого урода за кадык возьмёте? — неожиданно меняет разговор ополченец.

— Это которого? — не понимая вопроса, удивляемся мы.

— Как которого? Плотницкого, конечно. Всё, сука, уже под себя подмял, — матерится «наш водитель». — Ничё не боится, тварь. Даже Москвы. Сеть магазинов свою открыл. «Народный» называется. Гуманитарку там внаглую сбагривает.

— Да, мы в курсе. Так, а вы сами-то чего его не арестуете? Вы же тут, в Луганске практически дислоцируетесь.

— Так приказа нет.

— Так и у нас его нет. Вот комбриг даст приказ, тогда да. А пока сидим, ждём «у моря погоды».

Но Мозговой такого приказа так и не отдал. Ни в феврале, по-еле освобождения Дебальцево. Ни в марте, после первого покушения на него…

А в мае пришел уже другой приказ — убрать его самого…

Его, Алексея Борисовича Мозгового — командира бригады «Призрак», одного из лидеров и идейного вдохновителя народного восстания Новороссии.

В футболе есть такая поговорка — «Если ты не забиваешь гол в чужие ворота, то получишь его в свои!». Борисыч этот матч проиграл. И заплатил за это слишком дорогую цену — свою жизнь!

Вечером того же дня, мы с Москалём прибыли в свою роту.

ПОЧТА

— 13 января 20І5 года. Алчевск.

— Ну, куда, куда тебя несёт без очереди — старый чёрт? — возмущённо кричат старику бабки из толпы — его ровесницы.

— Да я только спросить, — оправдывается тот.

— Мы все тут «только спросить». С утра стоим, на морозе. Думаешь, ты самый умный?

— Ну, чего шумите, сейчас разберёмся, — обращаюсь я к мирному населению, поправляя свой АК на плече.

— Вам что, мужчина? — спрашиваю я старика.

— Сынок, скажи, а пенсии сегодня вот этому адресу дают? — смотрит на меня дед, показывая свой адрес.

— Сейчас посмотрим, — отвечаю я ему, доставая из кармана листок с адресами, по которым дают пенсии.

— Да, дают. Как ваша фамилия?

Старик называет фамилию.

Я открываю уже совсем потёртую, измятую, школьную тетрадь.

— Нет. Такой фамилии здесь нет.

— Как же так? Я ведь записывался. Ещё до нового года, — чуть не плачет старик.

— Я не знаю, кто вас и когда записывал? Мы пропускаем людей только вот по этой тетради. Остальные списки не действительны. Извините, но это не мы их составляли, а ваши активисты — отвечаю я.

Старик молча отходит в сторону. Толпа гудит и даже слегка сочувствует ему. Сочувствует, потому что понимает — сегодня он денег уже не получит.

Нас всего пятеро.

Пятеро бойцов бригады «Призрак». Мы стоим с автоматами, перед толпой, примерно из 150 человек. Все эти люди — старики и инвалиды, которые пришли на почту, на пересечении улиц Калинина и Брестской, что напротив сквера ДК «Химик». Пришли, что бы получить свою пенсию. Пенсию, которую они не получали уже полгода!!!

Мы стоим лицом к ним. Лицом к этим пенсионерам. За нами почта. Да, дорогой читатель, за нами всего лишь почта. Но по ощущениям, что позади — Москва!!!… И отступать нам дальше некуда. Иначе эти старички разнесут её нахрен, к чертям собачьим.

Со мной вместе Михалыч, Москаль и ещё двое ребят из нашей роты. Михалыч за старшего. Людей пропускаем по пятёркам. Громко зачитываем их номера. Человек, услышав свой номер, подходит к нам и называет свою фамилию. Если она есть в списках, то мы его пропускаем. Он — счастливчик. Если нет, значит человек не получит свою пенсию. Таковы правила. Правила, которые установили сами же участники этих событий.

И тут в толпе, кто-то пускает слух, что денег может на всех не хватить. Толпа начинает наседать. Все хотят успеть получить сегодня.

— Назад!!! Все делаем пять шагов назад, — орёт Михалыч уже охрипшим голосом.

Толпа не двигается с места.

— Я сказал всем назад! Пять шагов назад, — ещё громче кричит Михалыч, вскидывая вверх свой автомат.

Толпа гудит, но подчиняется.

— Сынок скажи, хватит ли на сегодня денег? Я с утра тут стою, ноги уже не держат, — чуть ли не стонет одна бабушка, обращаясь ко мне.

— Я не в курсе, бабуль, — сейчас спрошу на кассе.

— Внимание всем! — громко объявляю я толпе. Соблюдаем спокойствие. Я сейчас узнаю в кассе на счёт денег.

Захожу внутрь почты. Подхожу к кассиршам.

Спрашиваю:

— Девчонки. Там люди волнуются. Спрашивают, хватит ли всем пенсий?