На линии огня

Александр и Злата поднялись из-за столика. Черников забросил сумку за плечо. Злата обратилась к бармену и официантке:

— Мы уходим. Вы приберитесь здесь — и тоже можете идти домой.

— Хорошо, пани Злата! — ответил Ян. — Поздравляем вас!

— Спасибо, мои хорошие! Спасибо.

— Счастья вам, — добавила Дана.

Александр и Злата вышли на улицу. Дождь продолжался. Черников сказал:

— Помнишь, когда я пришел в кафе первый раз, тоже лил дождь?

— Я не обратила на это внимание.

— А ведь он, дождь, и познакомил нас. Если бы не он, я бы не зашел в кафе «Под каштаном».

— Не зашел бы тогда, зашел позже. От судьбы, Саша, не уйдешь!

— Ты права.

Злата взяла Черникова под руку, и они пошли к центру города.

У цветочного магазина, Александр остановился. Тот, как и прежде, работал допоздна.

— Подожди, дорогая, мне нужно заглянуть в магазин.

— Саша, обойдемся без цветов.

— Нет! Если бы я знал, что увижу тебя в кафе, то пришел бы туда с букетом. Но я не знал, поэтому исправлю ситуацию сейчас. К тому же сказать то, что я хотел тебе сказать всю жизнь, я должен обязательно с букетом.

— Ну, хорошо, я подожду, ты только быстрее, пожалуйста.

— Конечно, дорогая.

Черников зашел в цветочный магазин. Там вместо дремлющего пожилого чеха, в кресле сидела почтенного возраста женщина. Она продала ему два букета.

Черников покинул магазин и подошел к возлюбленной:

— Злата! Прими этот букет в знак… в знак… черт, теряюсь, как мальчишка!

— Я тоже ощущаю себя той девушкой, которой понравился советский офицер.

— Восемнадцать лет прошло!

— Разве это срок?

— Ты права, у нас все еще впереди, не такие мы уж и старые!

Злата рассмеялась. Приняла букет и указала на второй:

— А эти цветы, как понимаю, Марии?

— Да, вот только боязно что-то мне…

— А гранату собой накрывать, на верную смерть идти не боязно было?

— Это совсем другое дело. Война есть война. А сейчас…

— Идем, герой, а то ты промок весь.

— Ерунда.

Они продолжили путь. Дошли до площади у «Гранд-Отеля». Раньше здесь стоял памятник Сталину. Говорили, что их в Европе всего три оставалось: на родине вождя, у Кремлевской стены и почему-то в Чехословакии, в Бардовицах. Сейчас памятника не было. У отеля на этот раз Злата остановила Черникова.

— Минутку, Саша!

— Что такое, дорогая?

— Видишь парочку на крайней слева скамье у фонтана?

— Вижу, парень с девушкой. Под зонтом. А что?

— А то, что девушка — это твоя дочь Мария!

— Да?

Александр внимательно посмотрел на девушку.

— Слушай, Злата, а ведь похожа на меня!

— На кого же еще ей быть похожей? Но и от меня ей что-то досталось…

— Она очень красива. И у нее такие же, как у тебя волосы. С ума сойти: эта девушка моя дочь! Все как во сне. А рядом, значит, жених ее?

— Он. Пойдем познакомимся. И с дочерью, и заодно с женихом. Представляю, как они воспримут твое появление.

— Нет! Ведь я для Маши погиб. Не надо здесь, мало ли что, кругом люди… Лучше дома, а с женихом еще успею.

— Ну хорошо.

Парень с девушкой поцеловались, поднялись со скамейки и побежали за здание ресторана, в парковую зону, через которую лежал путь к дому пани Марии, а теперь Златы и… Александра.

Черников улыбнулся:

— Упорхнули. Молодость. Нам вот так открыто любить друг друга не дали…

— Наверстаем.

— Конечно! Если…

— Что, если?

— Злата! Я хочу… черт… не подберу слова.

Женщина улыбнулась:

— Ну что, Саша?

— В общем, выходи за меня замуж!

— Ты делаешь мне предложение?

— Да, я делаю тебе предложение. Ты согласна стать моей женой?

— Согласна!

Злата обняла Александра, нашла его губы. Черников прижал к себе возлюбленную, и они слились в долгом страстном поцелуе. Прохожие бросали на них неодобрительные взгляды. Целоваться при всех на улице неприлично. Но Александр и Злата не обращали на них никакого внимания, полностью отдавшись во власть с новой силой вспыхнувших чувств. И сейчас они были самыми счастливыми людьми на земле. Выстрадавшими и дождавшимися своего счастья.