На линии огня

— Настает время, когда мы, оставшиеся в живых, должны вспомнить поименно всех героев минувшей войны и написать о них все, что еще бережет память, и прежде всего — об их несгибаемом мужестве, об их испепеляющей ненависти к врагу и тихой, негромкой любви к своей Родине, во имя которой они пали смертью храбрых в ожесточенных боях. Если мы, которые знали их лично, не сделаем этого, кто же тогда сделает? Это наш не только гражданский долг, это дело нашей совести.

Образ коммуниста, нашего современника, неизменно привлекал и привлекает творческое воображение писателя. В романе «Высокий Остров», о котором шла речь выше, главным героем является член Коммунистической партии Павел Залужный, бывший солдат царской армии, затем председатель сельского ревкома, потом партизан во время фашистской оккупации Украины, один из пионеров коллективизации, председатель высокоостровчанского колхоза. Он из ленинской гвардии, из той когорты коммунистов, которые не умели заботиться о себе, ничего не жалели и себя не щадили для блага и счастья других. Это были истинные рыцари революции. Вся жизнь Павла Залужного прошла на виду у людей. Ему верят, идут за ним в самые тяжкие годы испытаний. Через всю свою жизнь он проносит идею великой ленинской партийности, свет ленинской правды.

И нет ничего удивительного, что молодое поколение — Степан Залужный, Зося Прилепская, Пилип Очеретный и другие наследуют лучшие черты своих отцов и матерей: беззаветную преданность своей советской Родине, стойкость и мужество в борьбе и негасимую, непреклонную веру в торжество коммунизма.

Продолжение творческих поисков для наиболее полного воплощения образа коммуниста наших дней — вот чем занят сейчас Дмитрий Сергиевич.

Дмитрию Сергиевичу — шестьдесят лет. Это немало. И сделано за прожитые годы тоже немало. Однако не будем устанавливать меру его прожитым летам и его труду. Все это весьма относительно и условно. Важно то, что у Дмитрия Сергиевича есть книги, которые прочно заняли место на полках солдатских библиотек, да и не только солдатских.

А еще важнее то, что писатель полон желания и сил и дальше служить своим пером прославлению мужества советского воина, его беззаветной храбрости, его героизма.

ПРИЗВАНИЕ, РОЖДЕННОЕ В БОЮ

1

Судьбы журналистские, как и судьбы солдатские, складываются по-разному. Особенно на войне.

Одни журналисты приходили на фронт из редакций гражданских газет и журналов, имея за плечами немалый опыт работы. Им было проще: требовалось лишь перейти на военные рельсы, понюхать пороху, заговорить языком фронтовой корреспонденции, привыкнуть к напряженной обстановке. Другие, подчиняясь суровым обстоятельствам времени, выполняли задания своих редакций, хотя до войны не брали в руки пера.

Я же хочу рассказать о журналисте и литераторе, «родившемся» на фронте, хотя из окопов он не послал ни одной строчки в газету. Не послал, пока не кончились бои. И все же берусь утверждать, что как журналист он родился на войне.

Впрочем, призвание пришло раньше…

У самого подножия Кавказских гор приютился живописный город Нальчик — столица Кабардино-Балкарии. Укрытый зеленью садов и деревьев, он дышит чистым и свежим воздухом. Живописный и солнечный, он сроднился с Эльбрусом и Казбеком, что, чудится, вырастают тут же, у горизонта. За городом — ослепительное серебро горной реки, а за мостом — селение Вольный Аул, в котором живут кабардинцы — отважные и благородные дети гор, воспетые Кайсыном Кулиевым, Алимом Кешоковым…

Кабардино-Балкария воспитала немало славных орлят. Многие из них достойно потом сражались на фронтах Великой Отечественной войны.

Анатолий Марченко (именно о нем я и веду речь) увлекался стихами местных поэтов Али Шогенцукова и Адама Шогенцукова, Алима Кешокова, Керима Отарова и других, вошедших в литературу еще до Великой Отечественной войны. В 1940 году в Нальчике был издан поэтический сборник трех молодых поэтов, одним из которых был Максим Геттуев. Его напевные, публицистически страстные и душевные стихи очень понравились увлекающемуся литературой юноше. Одно из этих стихотворений Анатолий Марченко помнит и сейчас:

Как малахитовое море
Без берегов,
Без берегов —
Средь вечереющих нагорий
Разлив лугов,
Разлив лугов.
Мне плыть по ним в потемках синих
Навстречу дню,
Навстречу дню.
Я серебро ночных росинок
В ладонях сомкнутых храню.

В конце тридцатых годов, когда война уже стучалась в двери нашего советского дома, многие улицы Нальчика были тихими, безмятежными. На одной из них стояла школа, похожая на десятки таких же школ. Она носила имя Максима Горького.