На Лене-реке

— Это вы, Андрей Николаевич? — тихо спросила из темноты Ольга. Вглядевшись, Андрей увидел ее. Она сидела недалеко от берега, прислонившись к стволу старой ветлы.

— Можно посидеть с вами?

— Конечно, — ответила Ольга.

Андрей опустился на землю, и несколько минут оба сидели молча.

Убывающий диск луны, отражаясь на темной речной глади, вызолотил широкую тропу, она начиналась от самого подножья откоса, на котором они сидели, и уходила в беспредельную засумеречную даль. Временами легкий порыв ветерка будоражил гладкую поверхность воды, и тогда золоченая тропа вздрагивала и искрилась.

Не глядя друг на друга, они молча сидели, притихшие и неподвижные.

— Оля! — тихо и взволнованно произнес Андрей.

Она молчала.

Как много ему хотелось сказать ей! Слова рвались из его сердца, слова горячие и искренние, но они оставались непроизнесенными. И он только тихо повторил:

— Оля! — и наклонившись к ней, заглянул ей в лицо.

Но в одном этом слове было столько ласки, надежды и робости, что она поняла его. Он взял ее руку и молча прижал к губам. Тогда она порывистым движением прильнула к нему, крепко поцеловала его в губы и, вскочив, быстро пошла.

— Оля! — кинулся за ней Андрей.

— Не надо, Андрей Николаевич! — не оглядываясь, воскликнула Ольга. — Останьтесь тут, прошу вас. Очень прошу.

Андрей до рассвета просидел в глубоком раздумье у старой ветлы, на месте, где до этого сидела Ольга.

Утром, провожая Андрея, Ольга сказала:

— Андрей Николаевич! Пожалуйста, не приезжайте больше сюда. Я очень прошу вас…

Глава двадцатая

1

Река играла.

Безостановочно, уже вторые сутки, вода шла на прибыль. Скрылись под водой обширные песчаные отмели, и протоки удвоили свою ширину. Острова стали ниже, по узким овражкам-проточинам река врывалась внутрь островов, заливая низкие покосы, превращая их в озера. Посреди озер сиротливо стояли полузатопленные стога. По реке понесло лес, вначале отдельные бревна, затем весь стрежень усеялся беспорядочно плывущими стволами, изредка проносило копны и стожки сена.

В кабинет Перова почти вбежал запыхавшийся начальник транспортного отдела.

— Андрей Николаевич! За ночь еще на полметра прибыло. Зря вы меня вчера не послушали.

Андрей внимательно посмотрел на его веснушчатое встревоженное лицо.

«Действительно, пожалуй, следовало отправить катер на остров еще вчера», — подумал он.

— Сейчас уточним, — он снял телефонную трубку.

Данные отдела гидропрогноза встревожили и Андрея. Ожидалось дальнейшее повышение уровня.

— Школьный лагерь может затопить, — забеспокоился Андрей. — Снаряжайте катер с шаландами на остров, — приказал он, — возможно, придется лагерь учащихся перевозить на высокий берег к Сычеву.

— Сами поедете?

Андрей на минуту задумался.

— Нет. Завтра комиссия по приемке нового цеха. Мне нельзя.

— Кто же поедет? Одни мотористы?

— Придется поехать вам, рейс ответственный. Надо прибыть на остров быстро и без приключений.

— Понятно! Разрешите идти?

Когда он ушел, у Андрея зашевелились сомнения: «Может быть, лучше его не посылать. Уж очень он суматошный и в то же время самонадеянный… Но и одних ребят отправлять опасно! Ничего, при всех его недостатках он человек старательный».

В середине дня катер с шаландами отплыл на Медвежий остров.

2

Принимать новый цех приехало все руководство управления.

Самоходов и Щегольков вошли в кабинет.

Кравцов, удержав около себя инженера Струйского, остался около машины.

— Ну, как себя чувствуете, именинники? — Самоходов весело поздоровался с работниками завода.

— Ожидаем подарков, — также весело ответил Андрей.

— Подарков? — прищурился начальник управления. — Вот это мы и будем определять, какие вам подарки причитаются. Комиссия грозная приехала. Привез всех ваших друзей и недругов. А где же главный?

Самоходов огляделся и, увидев в окно стоящих около машины Кравцова и Струйского, пригласил их войти в кабинет.

— Доложите, — коротко сказал Самоходов Андрею, когда все вошли и уселись.

Андрей встал.

— Соковарка работает уже десять дней. Выпарной аппарат подготовлен к пуску. Произведено в лабораторных масштабах опытное дубление кож. Результаты вполне удовлетворительны. Таким образом, вопрос замены завозного экстракта местными дубителями практически решен. Предложение стахановца Ынныхарова, встреченное некоторыми, — Андрей посмотрел на Кравцова, — весьма иронически, оказалось вполне правильным.

— Ясно, — подытожил Самоходов. — Теперь веди, показывай.

Все поднялись.

Кравцов, сидевший ближе к выходу, подошел к двери раньше Самоходова, но посторонился и дал ему дорогу.

Проходя мимо, Самоходов тронул его за локоть.

— Ну, как же вы теперь, — кивнул он в сторону Перова, — насчет коллективного творчества?

В просторном высоком здании соковарного цеха стояли в ряд огромные деревянные чаны, соединенные сложной сетью медных и железных труб. Почти вровень с верхней кромкой чаны соединялись настилом, образующим сплошную площадку, огражденную невысокими металлическими перилами. По полу возле чанов проходила узкоколейка, наверху, у самого потолка, подвешен лоток транспортера.

— Объясните, как работает агрегат, — обратился Самоходов к Андрею.