На крутом вираже

– Я вижу, вы шутите, – с упреком произнес Аркадий. – А мне не до шуток. Это серьезный вопрос, даже мучительный. Я не знаю, мы оба не знаем, как к нему подступиться, что делать. Однако мы ушли в сторону. Так вот, нам просто захотелось побыть вдвоем. И мы вышли во двор, обошли вокруг дома, потом вернулись.

– Вместе вернулись?

– Да, конечно. Вместе вышли и вместе вернулись.

– Возвращаясь в столовую, вы пересекли холл и гостиную. Вы кого-нибудь там видели?

– Нет, никого, – решительно ответил секретарь.

– Никого… Ладно, Аркадий, на этом мы можем пока закончить. Идите, занимайтесь делами. А ко мне пригласите, пожалуйста, Инессу Максимовну.

– Хорошо, я ее поищу, – кивнул секретарь и вышел.

Глава 21

Оставшись один, Гуров откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Надо было переварить информацию, полученную в ходе допроса. Он получил от секретаря хозяина много сведений, но еще больше после этой беседы возникло вопросов, которые следовало обдумать. А еще он очень хотел узнать, что удалось выяснить Коптелову и Мироненко в ходе их допросов.

Услышав звук открываемой двери, Лев открыл глаза. Однако, к его удивлению, в столовую заглянула не Инесса Максимовна, а ее муж.

– Простите, Лев Иванович, за вторжение, но у всех нас возник один житейский вопрос, – сказал Селезнев. – Вопрос насчет ужина. Время уже позднее, Вахтанг давно приготовил еду. Может быть, мы поужинаем, а потом вы продолжите?

Лев взглянул на часы. Было уже десять минут девятого.

– Да, я как-то потерял счет времени, – признался он. – Конечно, можно сделать перерыв и поесть. Даже нужно. Правильно сделали, что меня прервали. Сейчас я освобожу помещение, и можно накрывать на стол.

– Да, Таня сейчас накроет. Но вам совершенно незачем уходить, вы ведь не откажетесь с нами поужинать? Это не противоречит вашей служебной этике?

– Мой внутренний голос говорит, что не противоречит, – усмехнулся Лев. – Так что я принимаю ваше приглашение.

– Я также надеюсь, что вы не боитесь отравления? – продолжал спрашивать Селезнев.

– Отравления? Нет, не боюсь. А что, кто-нибудь опасается?

– Да, представьте, Анатолий заявил, что будет есть только пищу из магазинов, из запаянных банок. Составил целый список того, что ему купить, и я посылал жену в Геленджик купить продукты из этого списка. А еще она посетила нескольких знакомых, расспрашивала о кандидатах на освободившиеся должности в обслуге.

– Ну да, ведь теперь у вас нет ни водителя, ни охранника, – заметил Гуров.

– То-то и оно. И это создает большие неудобства, – признался хозяин поместья. – Я рад, Лев Иванович, что вы сядете с нами за стол. Ваше присутствие многих успокоит. Да и вам необходимо перекусить. Мне сказали, что вы сегодня вообще не обедали…

Пока они так беседовали, Таня, новая горничная Селезневых, вкатила столик с посудой и стала ее расставлять. Вслед за ней Вахтанг вкатил другой столик, с готовыми блюдами. В столовой звенели тарелки, вилки, на стол ставились бутылки с вином. Гуров покинул столовую и вышел во двор. Ему хотелось подышать свежим воздухом. Хотелось также поразмышлять над ходом расследования, но он на время запретил себе это делать. У него было правило: во время расследования обязательно устраивать паузы, освобождать мозг от анализа следственной ситуации. Он убедился, что после таких пауз мозг лучше работает, начинаешь видеть вещи, обстоятельства, о которых вроде знал, но не обращал на них внимания.

Он прошел к воротам, вернулся назад. Поднял глаза и посмотрел на дом. На первом этаже большинство окон были освещены, а на втором, наоборот, везде царила темнота. И вдруг Лев отчетливо осознал, что эта темнота таит в себе угрозу. Что сейчас кто-то может целиться в него из одного из этих окон. «А ведь я кому-то здесь очень мешаю, – подумал он. – Возможно, я подобрался к убийце вплотную, и он видит, какую опасность я несу. Так что решение меня ликвидировать может прийти само собой…»

Его тянуло уйти подальше от этих темных окон. Но было и другое решение, другой способ уменьшить опасность выстрела – подойти, наоборот, ближе к дому. Это уменьшало сектор обстрела из окон второго этажа. Гуров быстро приблизился к дому и пошел направо. Здесь и на первом этаже окна были темные, но за ними – он был в этом уверен – никакая угроза не таилась. Ведь здесь находились комнаты погибшего охранника, горничной Тани, которая сейчас хлопотала в столовой, повара, садовника и его собственная комната.

Лев решил пройти вдоль этого крыла, а затем вернуться обратно, но тут его окликнули. Обернувшись, он увидел капитана Коптелова и воскликнул:

– А, капитан! Что, тоже решил воздухом подышать?

– И подышать, и покурить, – ответил тот, доставая сигареты. – Никак от этой вредной привычки не избавлюсь. А вы, я вижу, бросили?

– Да, уже год, как бросил. А где ты оставил Мироненко?

– Там, в кабинете, и оставил. Заканчивает составлять протокол допроса Ксении Селезневой. Допросить мы ее вместе допросили, теперь осталось только протокол составить и подписать.

– А с кем еще вы успели побеседовать?