Могила Зандера цела и сейчас. На пригорке, позади аэрологического сарая, стоит в изголовье невысокой кучи камней деревянный крест. К кресту прибита дощечка:
Каждый год 1 мая зимовщики приходят на эту могилу и отдают воинские почести механику парохода «Святой Фока» Ивану Андреевичу Зандеру, погибшему от цынги во время экспедиции старшего лейтенанта Седова.
И мы первого мая пойдем к этой могиле. Старые зимовщики, уезжая, просили нас не забывать Зандера.
23 октября, понедельник. Сегодня Наумыч издал приказ об осторожном обращении с огнем. В коридорах у нас горят керосиновые фонари, да и в комнатах иногда приходится сидеть с керосиновой лампой или свечкой, потому что электричество у нас часто гаснет. Да и вообще-то электрический свет у нас горит только до двенадцати часов ночи, а после двенадцати приходится сидеть с керосином. Чуть не доглядишь — может вспыхнуть пожар.
Наумыч, — а он здесь и следователь, и прокурор, и судья — все сразу, — обещает по всем строгостям законов карать за небрежное, разгильдяйское обращение с огнем.
Зимовщик, по вине которого случится пожар, будет расстрелян.
Когда Наумыч объявил нам сегодня свой приказ, многие из нас начали шутить и смеяться;
— А кто же, интересно, будет приводить приговор в исполнение? Каюры, что ли?
— А кассацию кому подавать? Тоже вам, Наумыч?
Но Наумыч насупился, запыхтел и твердо сказал:
— Я, товарищи, такими словами не шучу, да и вам не советую. Повторяю: что бы там потом ни было, но я расстреляю, как диверсанта и вредителя, всякого, по чьей личной вине произойдет на зимовке пожар. Советую поверить мне на-слово и не проверять этого на практике. Понятно?
Кажется, все поверили на-слово.
Сегодня ко мне уж раз пять забегал Вася Гуткин.
— Посмотри, милок, за моей печкой. Я в радиорубку сбегаю. Как бы огонь не выпал.
Да и сам я, когда уходил обедать, тщательно осмотрел фонари в коридоре, привернул фитили, а один фонарь, который горел каким-то рогом, даже потушил. Я сегодня в нашем доме дежурный по коридору, и за фонари отвечаю я.
25 октября, среда. Передо мной на столе лежит толстая синяя папка с бумагами. Мне дал ее сегодня Наумыч.
— Посмотри, — может, найдешь что-нибудь интересное для себя, — сказал он. — Это архив нашей зимовки.
Папка открывается четвертушкой бумаги, косо исписанной крупным почерком. Чернила зеленые, какие бывают в автоматических «вечных» ручках.
Вот эта бумажка:
Коллегия Наркомпроса
О. Ю. Шмидт
тел. 5-06-57
Москва. Председателю Совнаркома СССР.
Копия Совнарком, Арктическая Комиссия,
Сергею Каменеву, копия Известия, копия