На краю пропасти

— А что, не видно? Бакин лыжи навострил!

— Никак, кидает нас, гнида!

— Да что же это? Да как так?

— Он выход знает! — встрепенулась одна. За ней удивлённо зароптали остальные, наконец осознав, что происходит.

— Точно! Айда за ним!

— Ну, где ж это видано, чтобы своих баб бросать? Не, ну, а?

— Девоньки, давай за ним! Там крыша получше будет! А здесь, того и гляди всё из-под ног провалится!

И толпа женщин, сначала медленно, подалась вперёд, к узенькой металлической лесенке. Потом бабы заспешили, понимая, что лестница-то одна, а их много. Они лавиной обрушились бы на стену, если бы Бакин, протаскивающий тюк с вещами через заграждающие планки, не увидел это. Он дёрнул сильнее, тюк, порвавшись в паре мест, проскочил, а глава Кольчугино, столь жалкий в своём страхе, поднял ружьё и выстрелил вверх.

— Стоять! — закричал он не своим голосом. — Следующий выстрел — по вам!

Шедшие впереди резко затормозили, как будто споткнулись, а задние продолжали давить. Толпа забуксовала, смешалась. Исковерканные за много лет своим «царём и богом» существа, потерявшие души, застыли в ужасе, когда их хозяин направил на них оружие. Стихийное собрание загудело, заголосило, словно рассерженный улей, и стало медленно надвигаться.

— Стоять, кому говорю! — испуганный Бакин понял, что на грани смерти людьми не покомандуешь. Они скидывают оковы, а желание жить — превыше всего.

Он бросил помповое ружьё: сейчас главное — руки и возможность быстро забраться наверх. Страх при виде сотни разъярённых женщин обуял его. Такие могут и порвать.

Но и тут на помощь пришла удача: вот неизвестно, почему она так любит всяких мразей и подлецов?

Дерево под ногами женщин издало протяжный стон, конвульсия волной прокатилась от края до края сооружения. Многие из баб попадали на пол. И вдруг всё, начиная от середины построек, обрушилось. Треск дерева, скрежет металла, крики женщин смешались в ужасающем грохоте. Бакин побледнел и, не в силах вынести зрелища, творившегося внутри здания ада, полез наверх. Через несколько секунд пыль взметнулась, скрывая ужас, творящийся внизу. Глава, задыхаясь, бросил тюк вниз, закрыл рукавом нос и поспешил из здания.

Выбежав, Игорь в первую очередь отыскал взглядом ту балку, о которой говорил Семён. Она крепилась на краю крыши со стороны города. Металлические щиты по центру крыши, которые когда-то разъезжались и через которые выносилось оборудование, заржавели. И жители приспособили балку в качестве удерживающей металлический трос опоры. На тросе, заклиненной, висела люлька — так, видимо, на крышу поднимались когда-то доски для строительства. Игорь осмотрел механизм люльки и удовлетворённо хмыкнул: заставить её спуститься по тросу ничего не стоило — механизм простой, хоть и полностью проржавевший, а крючкообразный стопор от пары хороших ударов сдвинется с места.

— Отлично! Заходите! — пригласил лекарь девушек.

— Туда-ть? — изумлённо и испуганно спросила Лида, оценивая взглядом расстояние до земли.

— Другого варианта нет, — подтвердил Игорь. Пригорок с домами манил, но одновременно был так далеко. — Всё будет здорово, я уверен! Да и когда ещё возможность представится на американских горках покататься?

— Горках? Американских? — обречённо переспросила Ольга, но слова её оборвали выстрелы. От двери по крыше шёл Гром. Он целился из пистолета и стрелял, но ни одна из пуль так и не попала в цель.

— Скорее, — поторопил Игорь женщин, а сам повернулся к врагу и, направив на Олега винтовку, крикнул: — А по-мужски не пробовал?

— По-мужски? — зло заорал Гром, продолжая наступать и стрелять из пистолета, но, сильно оглушённый, не мог нормально прицелиться. — По-мужски, Потёмкин? Ну, хорошо, спрошу по-мужски! — Патроны закончились, и Олег отшвырнул пистолет на битумную поверхность крыши. — Где Рита⁈

— Рита? — не сразу понял Игорь, опуская ствол.

— Ты же хотел по-мужски, Потемыч? — зло спросил Гром, доставая из ножен, прикреплённых к голени, нож. Обожжённая кожа на лице натянулась, образовав жуткую маску. — Отбрось свою пукалку и поговорим. Как мужик с мужиком! По-настоящему, по-взрослому!

— Спокойно, Олег, — Игорь откинул помповое ружьё в люльку, подняв руки. — Мы лишь пытаемся добраться до Москвы с Ярославом…

— С Яром? О! За него у меня будет отдельный разговор, — Гром медленно пошёл на Потёмкина, перехватив нож обратным хватом. — А теперь скажи: где Рита? Жена твоя где? Ответь мне!

— С какого хрена ты беспокоишься о моей жене? — нахмурился лекарь, медленно отступая. — Она тебя совершенно не касается! И никогда не касалась!

— О! Я бы не сказал «никогда»! — Олег сделал выпад, второй, третий. Потёмкин успешно избежал ударов, уйдя с линии атаки. — Я говорил ей, что ты её недостоин! Я говорил, что не сможешь постоять за неё! Две тысячи второй, питерская военно-медицинская академия имени Кирова. Второй курс! Всё ещё не помнишь, сопляк? Как я дрался за неё! Как тебя, чмо никчёмное, за неё отметелил! Как я любил её! До сих пор…

— Ты всё-таки вспомнил… Но как?