На грани фола

Все потому, что уже несколько дней я не отлипаю от Вероники и мы все делаем вместе. Сначала Уилл уехал на четыре дня и по непонятным мне причинам позволил провести время с дочерью. Конечно, подобные действия с его стороны меня удивили, и я сразу восприняла их, как некий «кредит», который мне предстоит хорошенько так отработать. Да еще и отдать ему все, то есть себя, «с процентами»…

А потом я полностью переключилась на Веронику, и не могла поверить своему счастью. Перенесла все съемки, а те, что невозможно перенести – отменила. Пусть весь мир подождет, пока я наслаждаюсь бесценными секундами с Никой. Удивительно, как быстро она выросла. Каждый раз, просыпаясь утром рядом с ней, я вспоминаю, как впервые взяла ее на руки – сорок девять сантиметров умиления, вес чуть больше трех килограммов. Едва приоткрытые глазки, небольшой пушок на голове… крикливая, плаксивая и капризная девочка. Крохотная. Мой звездный мир, помещающийся на руках.

А теперь, кем она стала? Три года и девять месяцев… много это или мало? А я уже вижу перед собой личность, ежеминутно проявляющую свой упрямый, и одновременно мягкий характер. Целеустремленный (заметен на занятиях художественной гимнастикой). Вероника хочет быть самой лучшей среди остальных девочек, и все время расстраивается, если какой-то прием у нее не получается, или тренер отчитывает ее за плохую растяжку. Моя маленькая перфекционистка. В ее характере я узнаю свой «почерк» и меня это несказанно радует. Мне хочется, чтобы в моей дочери было как можно меньше от Уилла, как бы ужасно это не звучало… и не потому, что я вынашиваю в своем сердце обиду, по отношению к отцу моей дочери. Это уже не так.

Мне кажется, что отношения с Кайлом были настолько насыщенные и эмоциональные, что они напрочь вытеснили мои старые эмоции, окрасили плохие воспоминания в черно-белый цвет, хоть и не стерли до конца… это и невозможно. Если сейчас я нахожу время на то, чтобы придаться сердечным переживаниям, то не извожу себя и не съедаю изнутри, вспоминая о минутах, проведенных в плену Астона. Мои мысли заняты другим: я вспоминаю Кайла, и нашу последнюю встречу. Я увидела новую грань его характера, и почувствовала в нем несокрушимую силу, которая могла бы меня спасти… но рисковать и раскрывать все карты ему не стану. Вдруг я ошибаюсь? Если бы я в ту ночь все ему рассказала… я бы не перенесла осуждающего взгляда Кайла, его упреков во лжи, и, в конце концов – его равнодушия и скоропостижного избавления от меня. Едва ли он обрадовался бы, узнав про мою дочь, про мою фальшивую «девственность», про бывшего мужа тирана… где? Где гарантия того, что он стал бы бороться и не отвернулся бы от меня? Не сказал бы, что мне нужно пойти к черту со своей ложью и «грузом» прошлых отношений? Кого не отвернет такой «багаж»?!

У Кайла впереди вся жизнь и ослепительная карьера. Ни к чему ему возиться со мной, связываться с Уиллом, наживать себе кровного врага и миллион проблем, просто ни к чему. Поэтому лучше так, как случилось между нами: уходя, уходить по-настоящему. Навсегда. Пока еще не поздно, пока не больно… уходить, напоследок занявшись прощальным животным сексом (иначе последнюю близость между нами не назовешь), а не с разорванным в клочья сердцем. Не знаю, может быть, я пожалею, что не открылась ему, не доверилась. Но думаю, любая женщина на моем месте сомневалась бы в намерениях мужчины, любого мужчины, даже того, кто прилетел за тобой на край света и помог тебе совершить прыжок веры, что перевернул твое сознание. Я слишком сильно обожглась об одного ублюдка, чтобы верить в каждого, кто говорит мне о чувствах.

Как бы ни звучало банально, но слова, не подкрепленные действиями – ничего не значат.

Впервые за много лет, несмотря на то, что продолжаю ощущать глубинную абьюзивную привязанность к Уиллу, я понимаю… что чувства, которые я так свято и громко называла «любовью», являлись ими только по началу. Зерно влюбленности, что Уилл посадил внутри меня, разрослось гремучей ивой, или ядовитым плющом, пустившим корни в сердце, и чуть было не уничтожившим этот пульсирующий комочек.

Теперь, став взрослее, я понимаю, что таких «зерен» в жизни может быть тысячи. Но не каждое «зерно» может превратиться в прекрасное и цветущее внутри души дерево, которое я назову «любовь».