На грани фола

Я не знаю, почему говорю это, припоминаю его измены. Неужели, все еще болит, еще задевает? Ведь так все и было. После рождения Вероники, первые три месяца я вообще не испытывала никакого сексуального влечения. Все мои мысли были заняты восхищением ее крохотными ручками и ножками, я без конца прижимала ее к себе и вдыхала запах кожи моей малышки. У Уилла начался период деловых встреч, часто он улетал в другие страны, а когда возвращался домой, я встречала его не в шелках и при полном параде как раньше, а в уютной пижаме с Никой на руках. Я не доверяла ее никаким няням, не могла оторваться от дочери… через три месяца я немного успокоилась, вспомнила наконец, что я таки не только мать, но и жена, и мой тогда еще любимый мужчина нуждается в моей заботе, ласке и внимании.

Конечно, после трех месяцев воздержания, муж накинулся на меня с новой и необузданной силой. В свой выходной он требовал того, чтобы я не вылазила из его постели, нанял первую няню – я, казалось бы, не замечала того, что его не особо волнует наша дочь, оправдывая это тем, что Уиллу нужно привыкнуть к мысли о том, что он отец.

Вы представляете, как это звучит? Человеку за тридцать пять, а я думала, что ему нужно еще немножко времени, чтобы взять на себя ответственность? Как часто мы придумываем им глупые оправдания вместо того, чтобы посмотреть правде в глаза? В тот период отец из Уилла был никакой – он вращался в мире больших денег и бизнеса, а домой приходил расслабиться и получить свою дозу «перезагрузки». Хотя, конечно, мне он без конца повторял о том, как счастлив, что у него есть мы с Никой, что все, что он делает сейчас – это для того, чтобы мы жили самой лучшей жизнью. Что наша дочь обязана получать все самое лучшее… он покупал Нике одежду, сшитую из «золотых нитей», и, наверное, многие матери, которые не могут дождаться от мужа даже удобную средне статическую коляску меня не поймут… но кроме денежной заботы и удобств, Вероника нуждалась в другом. В полноценной семье, где установлены правильные приоритеты и ценности. Дети же все запоминают даже в таком возрасте – инстинктивно, подсознательно, всем сердцем и душой. И боюсь, отцовской любви она недополучила, а теперь еще и материнской у нее почти нет.

Потом наступил период, когда мне казалось, что у нас все наладилось – головокружительный секс, приправленный щепоткой нежности, долгие разговоры о жизни и планы на будущее… Уилл всегда был для меня «учителем», во всем. Я уже говорила, что он очень умен и может правильно выслушать, дать идеальный совет… и иногда, он действительно был совершенным мужем, словно просыпалась в нем личность, совершенно отличная от бессердечного и хладнокровного Астона. Была в нем капля этой теплоты, душевности… и снова я поняла, что просто наскребла эту пресловутую каплю, выдумала. Я продолжала идеализировать его, я отчаянно отказывалась снимать розовые очки, через призму которых смотрела на мир.

В момент, когда мне анонимно прислали многочисленные видео с доказательством измен Астона, очки наконец, слетели. Как правило, он изменял мне с несколькими женщинами сразу. Я, конечно, понимаю, что моему мужу за столько лет полной вседозволенности приелось все, но мои глаза отказывались воспринимать эти видео… они фактически «кровоточили», когда я смотрела на то, как человек, который говорит мне, что дороже меня и Ники у него ничего и никого нет, занимается групповым сексом.

В тот момент, когда я увидела истинное лицо своего мужа во всей красе, я буквально ощутила, как осколки сердца распарывают меня изнутри. Мне казалось, что каждая клеточки моего пульсирующего агонией тела, сжимается от острой, непереносимой боли. Вспоротая наживую, униженная таким «плевком» в душу и предательством… я лежала на полу и начинала припоминать все его «косяки», анализируя наши отношения с самого начала. А потом я и вовсе застала его в винном погребе со своей «лучше подругой» из нашей элитной тусовки, которая всегда улыбалась мне в лицо и целовала в щеки при встрече на светских вечеринках и бизнес-обедах.

История классическая, старая, как мир. Мне даже стыдно за то, что я снова и снова вспоминаю об этом, рассказываю вам, несмотря на то, что миллионы раз проговорила о своих чувствах психологу, группе поддержки… я мечтаю о дне, когда все эти воспоминания и моя боль, по-настоящему превратятся в пыль. Когда я не буду придавать своему прошлому эмоциональную окраску.

Когда я со спокойным сердцем улыбнусь и скажу: «Было и было. Это прошло. Сейчас я счастлива».

С того времени прошло уже больше трех лет, а я до сих пор помню, каково это – осознать, что все, что я считала священным: любовь и семья, являлось таковым только для меня.

А его ответом на все это было лишь: «Это просто секс, птичка. Ты меня не удовлетворяла какое-то время, мне нужно было расслабляться. Я не испытывал никаких чувств к этим женщинам. Трахнул и забыл. Ты единственная, кого я когда-либо любил. И люблю. Ты меня слышишь? Вы с Никой вся моя жизнь. Будешь удовлетворять меня – других не будет».