На гору каменных идолов

- Какая прелесть, Сашка! - шепчу я под стрекот аппарата и в кадре вижу: глухарь чистит клювом мохнатую ногу, потом снова заглядывает вниз, вытягивая шею и поворачивая голову в разные стороны, очевидно, удивляясь, что это за белый зверь пристал к нему со своим лаем, такого он еще не видывал. Вот глухарь горделиво поднял голову, озирается. Я вижу на матовом стекле киноаппарата его красную бровь. Вот он переступил с ноги на ногу и, не переставая смотреть вниз, повернулся на ветке хвостом в нашу сторону.

Я выключил аппарат и перевел дыхание. Что же делать дальше? Глухарь продолжал сидеть хвостом к нам и с прежним любопытством заглядывал вниз. Паль не переставал лаять.

- Сашка, - шепчу я, - бери ружье и стреляй, а я буду снимать. Только стреляй метко.

Саша шепчет мне в ответ:

- Я никогда не стрелял.

- Бери, бери! Положи ствол на сучок, держи глухаря на мушке и плавно нажми курок. Попробуй, прицелься!

Саша, виновато улыбаясь, берет ружье, прицеливается.

Застрекотала кинокамера, я трогаю Сашу рукой. Раздается оглушительный выстрел. Глухарь как будто не слышит его, продолжает сидеть хвостом к нам и смотреть вниз. Я выключаю аппарат и шепчу стрелку:

- Мазила, перезаряжай быстрей!

Снова работает камера, снова раздается выстрел. Глухарь резко выпрямляется, вытягивает шею и беспокойно озирается по сторонам, но не улетает. В кадре я вижу, как он повернулся в нашу сторону и вертит головой, стараясь разглядеть, где опасность. Под шум киноаппарата кричу:

- Стреляй еще!

Раздался третий выстрел. Глухарь взмахивает крыльями и срывается с дерева. Я выключаю камеру лишь тогда, когда он исчезает среди леса. Делаю с облегчением глубокий выдох:

- Вот это ка-адры!.. Хорошо, что ты промазал.

Подошел проводник и, хитро сощурив глаза, сказал:

- Шибко плохой охотник Саска.

Мы снова идем через параду: В одном месте попались свежие следы сохатого. А вскоре проводник поманил меня пальцем и показал на следы, похожие на собачьи, только очень крупные.

- Какой след это?

- Волк?

- Правильна.

- А это? - показал он на круглый след с углублением когтей в передней части.

- Медведь?!

Петр Ефимович закивал головой. Вот так штука! Вокруг ходят и волки, и медведи, и лоси. Вот это край!

- Саша, береги своих жеребят!

Через несколько километров мы снова вышли на покрытую сосняком возвышенность, с которой открылся Урал. Впереди была видна гора Манья-Тумп, справа вершина Печорья-Толях-Сахл, а еще правее - похожая на стог сена гора Иохт-Хури. Здесь Лебединская дорога выходила на так называемую Сибиряковскую. До гор казалось еще очень далеко. Путь пролегал через бесконечную парму с мелколесьем и обилием сушняка.

Впереди внезапно залаял Паль, что-то затрещало и прямо на нас выскочила громадная лосиха. Преследуемая Палем, она медленно пробежала мимо. Мы остолбенели. Я невольно потянулся к ружью.

- Стреляй не надо! - крикнул проводник.

Лосиха убежала, за ней убежала и лайка. Появление этого лесного зверя было так внезапно, что я не успел сообразить взять в руки фотоаппарат. Кинокамера же в это время висела на вьюке.

Мы долго шли по Сибиряковской дороге и, когда солнце село за горы, спустились к речке Манье на ночлег. Проводник подвел нас к одной яме и указал пальцем в воду.

- Смотри, харюз.

Мы наклонились и увидели стаю больших хариусов. Они то медленно скользили навстречу быстрой струе у переката, то стояли на месте и плавно шевелили своими большими спинными плавниками. Я первый раз в жизни видел таких крупных хариусов, в таком обилии и в такой маленькой речке. До чего богатый край! Здесь нет людей и дары природы остаются нетронутыми, а все живое не напугано.

Сегодня было много впечатлений. Мы чувствовали себя усталыми, поэтому решили ограничиться чаем и крепким сном. Но в хариусную яму поставили на ночь перемет из пятнадцати крючков. На насадку пошло глухариное мясо.

Утром мы с Сашей побежали смотреть перемет. Хариусы важно плавали в прозрачной воде и временами хватали что-то на ее поверхности. Вытянули перемет. Насадка на крючках оказалась не тронута. До завтрака попробовали снарядить удочку и удить на глухариное мясо. Но хариусы отошли от берега на се-редину речки и больше не подплывали. Как я ни старался, ничего не помогло. «Царская рыба» не желала обращать внимание на приманку. С досадой я бросил удилище и призадумался: что же делать, как добыть хариусов?