Читаем На фронтах Первой мировой полностью

Иное дело в Галиции. Наступление немцы начали строго в соответствии с разработанным планом, с немецкой точностью и педантичностью. Ровно в 21 час 1 мая сотни орудий открыли огонь по русским позициям и долбили их с небольшими паузами до 10 часов утра 2 мая. Огонь на уничтожение перед непосредственной атакой длился с 6 до 10 часов утра. Артиллерия замолкла в 9 часов утра, но сразу же на русские окопы полетели мины. Жуткий грохот и вой, развороченные окопы и разбитые проволочные заграждения – вот что увидели атакующие с 800 метрового удаления передовые цепи германской пехоты. Но из этих жутких завалов вдруг ударили русские пулеметы, в считаные минуты уложившие на землю наступавшие цепи. За огнем поднялись в контратаку выросшие из-под земли русские пехотинцы. Немцам пришлось остановиться, подтягивать артиллерию и снова вести артподготовку. Вместо безостановочного развития атаки войска делали паузы, вновь бросались вперед в густых построениях, вновь несли большие потери. Вот что пишет А. Керсновский: «На рассвете 19 апреля (старый стиль. – С.К.) 4-я австро-венгерская и 11-я германская армии обрушились на 9-й и 10-й корпуса на Дунайце и у Горлицы. Тысяча орудий – до 12-дм калибра включительно – затопили огневым морем неглубокие наши окопы на фронте 35 верст, после чего пехотные массы Макензена и эрцгерцога Иосифа-Фердинанда ринулись на штурм. Против каждого нашего корпуса было по армии, против каждой нашей бригады по корпусу, против каждого нашего полка по дивизии. Ободренный молчанием нашей артиллерии враг считал все наши силы стертыми с лица земли. Но из разгромленных окопов поднялись кучки полузасыпанных землей людей – остатки обескровленных, но не сокрушенных полков 42, 31, 61 и 9-й дивизий. Казалось, встали из своих могил цорндорфские фузилеры. Своей железной грудью они спружинили удар и предотвратили катастрофу всей российской вооруженной силы. 4-я а.-в. армия была вообще отражена 9-м армейским корпусом генерала А. Драгомирова. 11-я германская армия продвигалась лишь шаг за шагом».

Макензену пришлось вводить в сражение 10-й корпус – свой единственный резерв, и только тогда к вечеру 5 мая он прорвал все три линии русской обороны и достиг реки Вислока. А если бы эти позиции были укреплены, как на Западном фронте? Тем не менее немцы все-таки выходили на тылы 3-й армии, и Радко-Дмитриев отдал приказ об отступлении с Карпат 12 и 14-му корпусам. Крайний 24-й корпус несколько придержал, дабы не потерять связь с 8-й армией Брусилова. Этому корпусу, принявшему на себя удар всей немецкой махины, досталось более всего. Если его 49-я дивизия успела-таки оторваться от противника, то 48-я попала в полное окружение пяти германских дивизий. После двухсуточного боя из окружения прорвались жалкие остатки, но со всеми своими знаменами. Дивизия лишилась 5000 человек из 7000 и 32 орудий. Тяжело раненный начальник дивизии попал в плен, и это был генерал Лавр Корнилов. И в этих условиях русское верховное командование, командование фронтом требовало «ни в коем случае не отступать за Сан». Но одних пожеланий мало. Истерзанная 3-я армия отходила, и вполне естественно за ней начали отход и обеспечивающие ее фланги корпуса 4-й и 8-й армий. Правда, здесь отход проходил более организованно, особенно у Брусилова, который впоследствии писал: «Мною было приказано войскам на фронте не показывать вида, что предполагается отход, и, оставив в окопах разведывательные команды с несколькими пулеметами, всем остальным войскам с наступлением темноты возможно быстрей, но в строгом порядке отходить на новые позиции, точно определив пути, по которым будут двигаться колонны. Аръергардным же частям было приказано вести до рассвета обычную ночную перестрелку и разведку. Все корпуса без боя благополучно отошли».

Только 11 мая Юго-Западный фронт получил оборонительную задачу. На войска возлагалась задача обороны уже Восточной Галиции по линии рек Сан и Днестр. Опять же на необорудованных позициях, в спешке. А ведь эти позиции можно и нужно было оборудовать, посадить на них резервные корпуса, а не бросать их в бой поодиночке, затыкая дыры в обороне. Да и 3-я армия имела возможность, оторвавшись от противника, сесть на те же оборонительные рубежи. В реальности такие рубежи оказались только на бумаге, и Радко-Дмитриев отвел за Сан, как писал Керсновский, свою «перебитую, но не разбитую» армию, заняв фронт на участке Развадов – Перемышль. Но удерживать Восточную Галицию он уже не мог. На повестке дня стоял вопрос спасения оставшихся войск не только 3-й, но и 8-й армий. И это надо было делать стремительно. Тем более германцы из-за огромных непредвиденных потерь и вступления в войну Италии приостановили наступление. «Остановившись на Сане, – замечает Керсновский, – Макензен подарил нам целых две недели – срок, достаточный для отрыва от врага, организации планомерного отхода и сохранения живой силы. Но о сохранении живой силы Ставка как раз помышляла меньше всего».

Перейти на страницу:

Все книги серии Первая мировая 1914-1918

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука