Переговоры начались 20 ноября (3 декабря), и со стороны Четверного союза их вела только военная делегация во главе с Гофманом. Наши сразу же предложили обратиться к державам Антанты с предложением принять участие в переговорах. Гофман отказался, сославшись на отсутствие полномочий. На следующий день мы предложили свой проект перемирия. Он предусматривал: прекращение военных действий на всех фронтах с прохождением демаркационной линии по существующим позициям. Германские войска оставляли Моозундский архипелаг. Запрещалась всякая переброска сил с Восточного на Западный фронт. Перемирие заключалось на 6 месяцев. Особенно наша делегация настаивала на пункте о переброске войск с Востока на Запад. Но немецкую делегацию именно этот пункт не устраивал. Нам важно это отметить, чтобы напомнить западным историкам – мы до конца принципиально отстаивали недопущения возможности усиления германских сил на Западе за счет переброски их с Востока на Запад. Переговоры застопорились на целых десять дней. К этому времени подтянулись основные полномочные силы Четверного союза в лице фон Кюлемана и Черни. Тянуть с перемирием больше было нельзя. 2 (15) декабря совещание открыл сам Леопольд Баварский, и в тот же день договор о перемирии был заключен. Оно устанавливалось с 4 (17) декабря 1917 года по 1 (14) января 1918 года. Договаривающиеся стороны могли прервать перемирие, только сделав предупреждение за 7 дней, в противном случае перемирие действовало автоматически, «пока одна из сторон не откажется от него с предупреждением за 7 дней». Скользкая формулировка. К чему это приведет, станет ясно позднее. Да и как можно было прогнозировать события в условиях полной неопределенности политической, военной, социальной, психологической. Никто в мире пока не представлял, что такое Совет Народных Комиссаров, что такое советская власть!
Как бы то ни было, а вся огромная масса вооруженных сил России начала потихоньку движение по домам на основе официальной и неофициальной демобилизации. На передовой оставалось очень немного частей – так называемые отряды завесы. Навоевались! Все спешили к началу весеннего сева поделить вожделенную землю, отданную наконец крестьянам вторым декретом советской власти – Декретом о земле. Вот что было главным в умах, сердцах и душах миллионов солдат, двинувшихся домой, а не какие-то призывы Каледина, Корнилова, Дутова. Двинулись, как и воевали, целыми полками, в которых уже были выборные командиры всех степеней. Кто-то сдавал оружие каким-то неведомым отрядам завесы. Кто-то разгонял эти отряды пулеметным и артиллерийским огнем и являлся в родные хаты, избы, станицы, села, хутора при полном вооружении. Очень важный момент для будущих событий, вскоре охвативших всю страну. Весь этот исход и дележ земли, собственности постепенно превращался в русский бунт, «бессмысленный и беспощадный», с избиением, убиением вмиг ставших ненавистными офицеров, генералов, бар, господ и всех к ним относящихся. Бывшие фронтовики Первой мировой войны крови и жестокости насмотрелись и давно потеряли настоящую цену человеческой жизни.
Сравнивать русскую армию осени 1917 года с Красной армией осени 1944 года – пустая трата времени.