На фейсбуке с сыном

Но самое сильное впечатление на зрителей произвела хрупкая женщина с исплаканными глазами и седыми волосами, которая тихим голосом в микрофон сказала, что то, что предлагает Хёсс, является «очередным актом преследования ее лично», потому как она в концлагере была блядью, в связи с чем очень бы хотела спросить господина Хёсса о законности ее пребывания в аду. Ведь бляди, по ее мнению, должны находиться в аду, даже если блядством занимались вынужденно, а не по доброй воле. А уж ей об этом есть что сказать, ибо она в Освенциме сначала в блоке 24а, а потом в III-Monowitz в блоке 10 своим телом усердно повышала дух привилегированных узников, о чем, очевидно, предыдущий оратор, Рудольф Хёсс, позабыл или упустил из виду, так как у него душа-то болела в основном о крематориях и газовых печах, а конечно не о лагерных борделях. И что в этом борделе происходило бесконечное сексуальное насилие, за что она при жизни получила статус жертвы, и справка имеется за номером и печатью, а на номер ее счета компенсации потекли в старых добрых марках. Но она эти деньги истратила на свои похороны, поскольку справиться с причиненным ей в лагере унижением так и не смогла и в конце концов напилась дешевой фруктовой водки, купленной в магазине «Альди», и вскрыла себе вены, к великому огорчению и отчаянию излишне, возможно, доброй Германии, которая вознамерилась ее любить, невзирая на грязное прошлое. Так что она имеет как минимум два повода для того, чтобы чувствовать себя в аду на своем месте: во-первых, грех против чистоты и целомудренности тела незамужней женщины совершила, а во-вторых — она сама лишила себя жизни. А Рудольф Хёсс, по-видимому, никаких выводов из своих ошибок не сделал и ничему не научился, и даже здесь, в аду, ее и еще многих женщин, хочет в очередной раз унизить и ввергнуть в отчаяние, отказывая им в праве находиться в соответствующем их желанию месте. Поэтому она предложила Рудольфа Хёсса еще раз повесить, потом снять с него кожу и растворить в соляной кислоте.

Предложение лагерной проститутки с исплаканными глазами и тихим голосом было принято многими женщинами с большим одобрением, но тут горячо запротестовали пацифисты, которые всегда против повторных наказаний смертью. В этот момент в амфитеатре вновь поднялся большой шум и гам.

Дабы замять этот инцидент, какой-то недоразвитый бычок пустил на плазменных экранах клип с ютьюба с фрагментом оперы Вагнера «Кольцо Нибелунгов»,[28] что, разумеется, лишь подлило масла в огонь, потому что всем, кроме разве что этого безмозглого придурка, известно, каким воинствующим антисемитом был Вагнер. И атмосфера в амфитеатре стала накаляться.

И тут, посреди этого замешательства, на сцене появился Ницше.[29]

Да, Фридрих Вильгельм собственной персоной.

С одной стороны, это было правильно и логично — потому что своей философией Ницше пытался убить Бога. А с другой — крайне неудачно, потому что из философии Ницше выросли как нацисты, так и сионисты: Гитлер его цитировал в «Майн кампф» — но и Эльдад Исраэль, идеологический лидер сионистов в Палестине, в своих подпольных записках и газетах к нему обращался. Ницше сформулировал теорию сверхчеловека, которую Адольф Гитлер хотел воплотить сначала в себе самом, а потом — в немецком народе. А еще многие знали о его произведении «Ницше против Вагнера», в котором он высказал все, что думает, об уже упоминавшемся здесь Вагнере. Но и это еще не все.

Выход Ницше на сцену в день рождения Гитлера разбудил нехорошие чувства у полякофобов. Потому что Ницше, сыночек, по собственному признанию, был очень польским, о чем в нашей Польше никто не говорит, да и нигде никто не говорит. Сам Ницше когда-то писал: «Я — чистокровный польский шляхтич, без малейшей примеси дурной крови, тем более немецкой; Германия является великой страной, поскольку ее народ имеет столько польской крови в своих венах… я горд своим польским происхождением».

И когда Ницше тоже начали освистывать, выкрикивать враждебные лозунги против Польши, атмосфера совсем уж сгустилась. «Боевики» Вагнера уже вставали против «боевиков» Ницше, а главное, все под почти одинаковыми флагами и с одними лозунгами — на защиту чистоты ада как будто бы.

Ну, в этот момент кто-то наконец опомнился, свет погас и под звуки скрипичной музыки на сцену торжественно выехал огромный торт, на нем горело 56 свечек, маленькие флаги со свастиками торчали из кремовых кучек пуль, а на шоколадной глазури горели образованные из свечек цифры 2011. Зрительный зал мгновенно успокоился и стал ждать кульминации. И вот запылали софиты, начали бить колокола, вверх повалил дым, послышался вой подлетающих самолетов, грохот шагов марширующих солдат, стон плачущих женщин — и все это на фоне голоса вождя.