На чужой территории

За неделю до часа Икс в расположение отряда прибыл и сам Мануэль да Сильва, будущий вождь, согласованный и назначенный где-то на сияющих высотах советского олимпа. Олег с тревогой ждал «вождя», но тот проявил себя как обычный туземный касик. Занял под своё жильё лучшие покои в местной гостинице, моментально окружил себя кучей подхалимов, не устающих твердить о революционной гениальности «вождя», а вместо реальной работы, или хотя бы проверки того, что было сделано Пилипенко до его приезда, да Сильва начал сам диктовать тексты, конечно, более гениальные, чем были написаны до него. Правда, да Сильва пару раз выступил перед бойцами, когда те, после очередного марш-броска с полной выкладкой, отдыхали в тени ограды базы, да прошёлся по территории артиллерийского склада и, потрогав немецкую гаубицу за ствол, сказал, что Хунта вряд ли применит танки, поэтому нет нужды в противотанковых орудиях. Пилипенко стоило большого труда, чтобы не улыбнуться, но он сдержал себя и резонно заметил, что, как говорил товарищ Сталин, люди – наш самый большой капитал, и поэтому людьми мы рисковать не имеем права. Да Сильва согласно покачал головой и больше к военным уже не подходил, сосредоточившись на идеологической работе.

А самому Пилипенко вскоре представили капитана Санчеса. Судя по акценту и по отсутствию традиционного для этих мест загара, Санчес – тот ещё парагваец, но он достаточно быстро привёл в чувство как будущих бойцов, так и их командиров. Начались интенсивные занятия по огневой подготовке, по маневрированию на поле боя, по взаимодействию танков и пехоты. Небольшой полигон, который на всякий случай построил и огородил Пилипенко, сразу стал мал для таких занятий, и Олегу пришлось договариваться с боливийскими властями о расширении его в несколько раз и о новых поставках горючего, уж больно много его жрали хвалёные американские «Чаффи».

В один из дней да Сильва, заявившись в штаб отряда, потребовал проведения учений и приказал объявить тревогу личному составу. Пилипенко и Санчесу стоило многих усилий отговорить будущего правителя от этого. Не смутило его и то, что бойцы сейчас в поле, отрабатывают взаимодействие с артиллерией, учась наступать вслед огневому валу, и то, что нельзя таким волевым образом нарушать план боевой учёбы. Слово «план» ещё не стало священным для этого социал-демократа. Лишь аргумент Санчеса о том, что вождь ведёт себя, как в прошлом вели себя многие латиноамериканские гориллы, успокоил оборонное сознание будущего президента, и тот, добившись обещания, что в ближайшее время такие учения будут проведены, гордо удалился в сопровождении своей свиты.

На холме, господствующем над местностью на многие километры, построили хорошо защищённый, закопанный в землю и перекрытый бетонными плитами блиндаж. Оборудовали стереотрубами и телефонами, обозначили его ясно видимыми ориентирами и пригласили в него да Сильву со сподвижниками. Чуть в стороне подготовили «основную полосу обороны», которую в дивизионном учении, завершающем цикл подготовки и сколачивания, и должна взять повстанческая армия.

В блиндаже расположился и Пилипенко, играющий роль «противника», своими вводными «выводящий» повстанцев из строя. Атаку Санчес решил проводить в соответствии с канонами Второй мировой войны – крутая артподготовка, перемалывающая окопы, заграждения, огневые позиции, затем, под прикрытием огневого вала, стремительный удар танков и посаженной на грузовики пехоты. И побольше огня, как миномётного, так и гаубичного. Кроме того, позицию, расположенную в лощине, Санчес решил охватить по холму, используя для этого вертолётный десант и перебросив туда пулемётные взводы, посаженные на пикапы. Артиллерия, после того как позиции будут взяты, по условиям учений должна перебазироваться на новые позиции, с которых можно вести как огонь прямой наводкой по отрядам противника, который в контратаке попытается отбить их, так и навесной огонь по подходящим из глубины подкреплениям.

Взлетела зелёная ракета, обозначающая начало военной игры, и сразу же у подножия холма вспухли разрывы снарядов. Они волной накрыли линии окопов, ряды колючей проволоки и мишенные группы, обозначающие условного противника. Через секунду на наблюдательный блиндаж обрушился грохот артподготовки, закачался пол блиндажа, а упругие толчки разрывов передались даже по земле, вызывая стук зубов, встряхивая мозги и сбивая сердечный ритм. Никто из людей, следящих за ходом учений, не мог оторвать глаз от этой волны огня, выплёскивающей ежесекундно новыми уплотнениями воздуха ударные волны и выкашивающей осколками редкую траву.