На 127-й странице

Работать языком приходилось и за ужином. За неимением других развлечений мои утренние занятия привлекли всеобщее внимание. Мне пришлось придумать историю, как в САСШ я повстречал старика японца, который и обучил меня этим «рукомашествам» и «дрыгоножествам». На вопрос «Зачем?». Я отвечал сначала коротко «А захотелось!», а потом длинно, что мол я путешественник, а значит нацелен узнавать все новое.

Но просто так от меня не отстали. Как только в капитанском салоне появился новый «едок» – промышленник, Джеймс Томсон, то вопросы посыпались на меня вновь. А на сколько это благородно биться ногами? А почему я не стою боком, как боксе? А почему я так широко шагаю?

В конце концов, я попросил у стюарда бумажную салфетку и карандаш, и принялся записывать все вопросы, пообещав ответить на следующий день. На следующий день, когда меня спросили, а где мол ответы, то я лишь развел руками.

– Господа, ответы получились такими длинными, – сказал я с серьезным видом. – Что я решил написать целую книгу об этом. Если вы сообщите мне свои адреса, то, как только эта книга выйдет из типографии, я сразу ее вам направлю.

После этого я принялся за еду и в тот вечер меня уже никто не отвлекал от этого занятия. То ли обиделись, то ли переваривали сказанное мной.

Сцена 47

Однажды, придя утром заниматься на палубу, я обнаружил, что у меня появился партнер. Ну, как партнер? Просто еще один пассажир первого класса решил заняться физкультурой. Правда, это был не пассажир, а пассажирище. Одного взгляда на него мне было достаточно, чтобы у меня в голове зазвучала мелодия «Выходят на арену силачи, не ведая, что в жизни есть печаль…». Выше меня, грудная клетка раза в два шире моей, мощные руки, бугрящиеся мускулами, коротковатые, но от этого казавшиеся еще более мощными ноги. Вместо брюк у него было надето эластичное сероватое трико, а сверху было то, что мое время женщины называли «боди». Боди было черного цвета. Наверное, для этого времени такой наряд был обычным. Но я еле сдержал улыбку. Из-за того, что туловище было слишком мощным, голова этого человека казалась неестественно маленькой. Комичности, на мой взгляд, добавляли жиденькие, прилизанные волосы и усики с задранными вверх концами. Рядом с великаном стояли две гири. Думаю, что веса в них было не менее 36 килограмм. Почему я так уверенно говорю? Двадцати четырех килограммовые гири я видел и даже одно время пользовался. Так вот, эти были побольше.

Ладно, у всех свои «недостатки». Вот я, например, китайцем вырядился. Я слегка наклонил голову, чтобы поприветствовать великана, и начал выполнять свой утренний комплекс. За прошедшие дни я уже научился не обращать внимания на окружающих и полностью погрузился в контроль движения и дыхания.

Когда я закончил зарядку, я с удивлением увидел, что вокруг собралось больше пассажиров, чем обычно. То ли морская болезнь пошла на убыль, то ли их внимание привлек великан, то ли и первое, и второе.

Я собирался покинуть палубу, когда ко мне подошел великан.

– Не хотите попробовать настоящие мужские упражнения, – вместо приветствия сказал он.

– Предлагаю сначала познакомиться, – ответил ему я.

Его предложение было не особо вежливым, но этот великан, несмотря на свою комичность в моих глазах, вызывал у меня симпатию. Поэтому я решил не поднимать вопрос о правилах хорошего тона.

– Меня зовут Деклер. Энтони Деклер.

– Великодушно простите. Аллар Менье, – слегка наклонил голову он и тут же спросил, что-то на французском.

– Нет, я не француз, – ответил я. Фамилия Деклера уже пару раз вводила в заблуждение, тех с кем мне приходилось знакомиться. – И, к сожалению, я не говорю на французском.

– Жаль, – сказал Менье. – Было бы здорово встретить соотечественника.

– Так, что насчет поднятия гирь, – он снова вернулся к первоначальной теме.

Этот большой человек явно хотел покрасоваться перед публикой. Гири даже на вид казались тяжеленными. Я собрался было вежливо послать господина Менье куда подальше, но потом вспомнил, как легко отжимался от пола Деклер.

Я подошел к гирям, ухватился правой рукой за одну из них, чуть приподнял и сразу опустил. Со стороны окружающих нас женщин послышались смешки.

Вес гири не показался мне чем-то невероятным, и я решил рискнуть.

– Сколько раз мне надо поднять вашу гирю, чтобы удовлетворить ваше любопытство? – прямо спросил я Менье.

Тот с сомнением посмотрел на меня, а потом сказал:

– Поднимите три раза.

Три так три. Я подошел к гире с простым намерением сделать то, что меня просят и не больше, но смешки все же меня задели, и я решил немного похулиганить.