На 127-й странице

– Уже нет. Я же уехал, – мужчина засмеялся. – Но давай лучше про дело.

Вместо ответа тот, которого называли Красным койотом, бросил на стол несколько фото.

– Симпатичная, а мужик не очень. Обоих? – прокомментировал фотографии Белый.

– Да, но основная цель мужчина. Зовут Энтони Деклер, вот здесь все данные откуда он родом, где жил в Новом свете и прочее. На фото он моложе, но ты не ошибешься. У него теперь большой шрам на голове. Женщина – журналисточка, Тереза Одли. Деклер, как бы ее телохранитель …

Белый удивленно поднял брови.

– Ничего серьезного. Обыкновенный вояка, бывший кавалерист.

– Я тоже бывший кавалерист, не находишь?

– Он спившийся бродяга, а ты … ты по-прежнему в деле, не так ли? Или ты струсил, как только увидел вражескую конницу?

– Нет, не струсил. Страх мне неведом, но надо выяснить все детали.

Оба мужчины помолчали, а Белый койот еще и виски глотнул.

– Что с женщиной?

– Надо обустроить, что будто бы напали на нее, вояка бросился ее защищать и погиб.

– Хитро. Как мне их найти?

– Оба уезжают завтра в кругосветное путешествие на пароходе «Пасифик». Первая остановка Йокагама.

– Елки-моталки. Что мне теперь, бежать за ними вслед?

– Нет, – теперь засмеялся Красный. – Это в тебе говорит недостаток классического образования.

– А это причем тут?

– Земля – круглая. Ты поедешь им навстречу. И все надо будет сделать в Европе.

– Вы здесь в Новом свете все с ума посходили? Европа будет побольше, чем ваш городишко Сан Франциско. Где мне их там искать?

– Ты их найдешь легко. Мне сказали, что журналисточка обязана, как можно чаще писать заметки и статьи о своем путешествие.

Еще пауза.

– Берешься?

– Берусь. Плата за двоих, – немного подумав ответил Белый.

– Здесь аванс, половина. Остальное после выполнения, – сказал Красный и передвинул в сторону собеседника сверток.

– С вами приятно работать, сэр. Аллилуйя, как же давно я не был в Париже!

Красный ушел. Белый какое-то время смотрел на полученные фотографии, словно что-то вспоминая:

– Пасифик, пасифик… Блин, – он хлопнул себя по лбу ладонью. – На этом же пароходе Верка уезжает домой.

Белый потер лоб, по которому слишком сильно опрометчиво заехал, задумчиво провел ладонью по лицу, затем полез в карман и вытащил серебряный рубль. Он потер рубль пальцами, очищая его от табачной крошки. Внимательно посмотрел сначала на двуглавого орла, потом на обратную сторону, на которой было написано содержание серебра в монете, чему-то ухмыльнулся, подбросил монету вверх и поймал ее у самого стола. На раскрытой ладони монета лежала потертым орлом вверх.

– Ну что же, так тому и быть, – твердо сказал Белый и быстро вышел из бара.

Сцена 30

Я стоял, опершись на фальшборт, который огораживал прогулочную палубу для пассажиров первого класса, и наблюдал за суетой на пристани. Много женщин. Наверное, представители каких-то феминистских организаций. Молодые люди с блокнотами в руках. Явно из журналистской братии. Несколько важных, солидных мужчин, которых я определил, как представителей власти. Ну, куда без них. Да пара фотографов со своими огромными треногами. Саму Терезу Одли я не мог разглядеть, но поскольку все крутилось вокруг одной молодой женщины с букетом в руках, то очевидно, что это и была она. Отважный редактор, который по заданию журнала «Метрополитен», должна объехать вокруг света быстрее 90 дней. И таким образом, обогнать героев книги «Вокруг света за 90 дней», которую в этой действительности написали двое братьев, Поль и Жюль Верны.

В порт, чтобы сесть на корабль «Пасифик», отплывающий из Сан Франциско в Йокогаму, я прибыл, по старой привычке, заранее. Корабль стоял у пристани. С него было спущено три трапа. Два, те что ближе к корме, стояли рядышком и по ним, вверх-вниз, с коробами на спинах бегали грузчики. Судя по черной пыли, которая покрывало пристань вокруг этих трапов, грузили уголь. Первый трап пустовал. Наверху, на корабле у трапа стоял матрос в белой форме с пачкой каких-то бумаг в руках.

Сам корабль мне не показался. Наверное, я был просто избалован громадными размерами паромов, на которых мне довелось побывать в турах по Северной Европе. Но, наверно, «Пасифику» было чем гордиться. Длинный корпус, выкрашенный в черный цвет. Надводная часть, на глаз, была, примерно, высотой 2–3 человеческих роста, с двумя рядами иллюминаторов. Четыре мачты, гордо взирающие на одинокую трубу паровой машины, и недвусмысленно показывающие, кто здесь хозяин.

Я поднял по шаткому трапу и предъявил свой билет, скучающему матросу.

– Рады вас приветствовать на борту «Пасифика», мистер Деклер. Прошу вас заполнить регистрационную карту, – протараторил матрос.

И тут я понял, что писчих принадлежностей в дорогу я и не купил.