На 127-й странице. Часть вторая

В первые дни, во время шторма, я большую часть времени проводил в каюте с Верой. Когда на объятия у нас уже не оставалось сил, мы просто лежали в постели, а я рассказывал сохранившиеся в памяти фантастические рассказы из будущего. Выбирал те, где было поменьше фотоно-плазменных ускорителей и гравитационных пушек. Больше всего Вере понравились истории про Аэлиту Алексея Толстого и беляевского Ариэля.

Перед обедом, как правило, я шел в каюту к Генриху. Он делал недовольное лицо, хотя я видел, что мой приход его радовал. Я продолжал рассказывать ему разные полезные вещи из области медицины, хотя иногда у нас возникали споры. В один день я рассказал ему о пользе промывания носа соляным раствором. В прошлой жизни у меня была искривлена носовая перегородка. Это принесло частные простуды с соплями, от которых я спасался именно такими промываниями. Но Генрих засомневался.

- Мистер Деклер, но разве человек рыба? – спросил он.

Это он вспомнил мой рассказ о том, как дышат рыбы. Тогда я рассказывал о потребности человека в кислороде и том, как добывают его другие животные.

- Зачем человеку пропускать воду через нос? – не понимал Генрих.

- К извлечению кислорода из воды это не имеет никакого отношения, - ответил я. – У человека в носу нет органов, чтобы достать из воды кислород. Зато в носу скапливается много микробов. Помнишь я тебе рассказывал? – Генрих кивнул головой. – Так вот эти микробы живут в носу, гадят, а соленая вода их убивает, и человек вылечивается.

- Все равно непонятно, - упирался Генрих. – Человек дышит воздухом. Так?

- Так? – ответил я и порадовался, что у Генриха стали появляться самостоятельные мысли.

Если бы я мог предположить, куда они его приведут!

- Значит там у нас все приспособлено для воздуха, - сделал вывод Генрих. – А мы туда - водой! Как хотите, мистер Деклер, а только вред будет.

У меня был в запасе сильный аргумент в этом споре, но я в учебных целях решил продолжить дискуссию.

- Ты знаешь, я, наверное, с тобой соглашусь, Генрих, - сказал я. – Но иногда приходится из двух зол выбирать меньшее.

- Ну, да, - ответил Генрих. – Получить от отца подзатыльник или остаться без ужина.

Я хотел посмеяться, но, увидев, что Генрих погрустнел, не стал.

- Так вот, когда человек болеет и у него полон нос соплей, то все это может пойти в голову, и человек может умереть, - подпустил страху я. – Если других лекарств нет, то соленая вода может спасти человека. То есть соленая вода оказывается меньшим злом.

Мы помолчали.

- Кроме того, - решил подвести итог я. – Давно замечено, что у людей, живущих у моря, редко бывает насморк.

- Почему?

- Они купаются в море, нос промывается морской соленой водой и, таким образом, все плохое уносится из носа, - ответил я.

- Странно, - сказал Генрих. – Я жил у моря. У меня никогда не было насморка, а в море я купался редко. Вода холодная.

«Трудно общаться с подростками,» - подумал я.

Вернувшись в свою каюту, я застал Веру, стоящей посреди каюты со стилетом в руках.

Сцена 24

Этот инструмент был мне знаком. Тогда я лежал голый и связанный, а Вера примеривалась, как лучше меня заколоть.

- Это не то, что ты думаешь, - сказала Вера.

В этот момент у нее было лицо готового заплакать ребенка. Губы сжались, брови поднялись, лоб сморщился, а из уголков глаз норовили выскользнуть слезы.

- Я все объясню, - Вера помедлила, а потом решилась. – Я больна. Не телом, психически. – Увидев, что я что-то хочу сказать, она замахала руками. – Подожди. Так сказал доктор Вишневский. Он был тоже ссыльный, как и мы, но отец его хвалил. Он рекомендовал мне вести огород. – Вера улыбнулась. – Но я занялась рисованием. Мне это всегда помогало отвлечься от дурных мыслей.

Я подошел к Вере и обнял ее. Ее руки безвольно висели по бокам, и стилет мне никак не угрожал.

- А стилет?

- Стилет мне подарил брат, - сказала Вера.

«Тот, что наемный убийца,» - подумал я. – «Подарок соответствующий».

- Он показал мне, как с ним обращаться, - продолжала Вера, положив свою головку мне на плечо. Одна слезинка все же выскользнула из ее глаз. – Странно, но когда я делаю эти упражнения, то мне даже лучше, чем во время рисования.

Вера немного отстранилась от меня.

- Теперь ты будешь считать меня сумасшедшей? – спросила она.

- Даже не подумаю, - сказал я и чмокнул ее в губы. – В наше время такими были каждый второй.

Рваный ритм жизни, оторванность от природы, некачественная пища, плохой сон, большие объемы информации и пропаганды вокруг становились причиной психических расстройств в том мире, который я покинул. Люди наполняли секции по йоге и других восточных практик, бегали трусцой, ходили в качалку и часто не за тем, чтобы достичь хорошей физической формы, а для того, чтобы хоть как-то привести в порядок мозги.

- Если тебе нравится, я не против, - сказал я.

- Правда?

- Правда, - сказал я.- Только, делай это упражнение немного по-другому.

Когда я пришел в каюту, Вера стояла неподвижно посреди комнаты и выбрасывала руку с зажатым стилетом вперед.

- Попробуй делать то же самое, но с шагом правой ногой вперед.