н2

Перед самыми дворцами аристократов мы, не рассуждая особенно, вломились в какой-то дом. За дверью черного хода нас ждал темный коридор и пара дверей по бокам. Судя по развешенным повсюду травкам за одной из них, оказались мы на складе кого-то из аптекарей, наверняка допущенного до изготовления зелий самому барону. Молча переглянувшись меж собой, мы с Ивалосом покинули помещение, оставив самострел Даламару. Через мгновение щеколда с внутренней стороны двери защелкнулась, отсекая всех желающих зайти.

Скоро осмотревшись, я кивнул наемнику на лестницу, видневшуюся впереди. Пара ступенек, изгибаясь, спускались в коридор всего через две двери от нас. Ивалос махнул рукой и стал аккуратно заглядывать в оставшиеся комнаты. В каждой из них было пусто и безлюдно, поскольку спустя пару мгновений он их закрывал. Я же, крадучись, направился наверх. Вдаль от лестницы коридор уходил в широкую прихожую, совершенно не напоминающую комнатушки для посетителей со стойкой посредине, неизменный атрибут любого торговца средней руки с собственным магазином. Лестница, деревянная, тщательно ошкуренная и затертая ногами местных жильцов, под моими ногами ни разу не скрипнула: делали ее явно мастера. На верху, судя по всему, была жилая часть дома. Откуда-то с дальних комнат, за частично повторяющим нижний этаж коридором, несся громоподобный храп. Дверь в господскую спальню обрамляли несколько опрокинутых пустых бутылей вина. А сквозь щель, дверь была приоткрыта, на занимавшей чуть ли не всю комнату кровати, железной с толстой периной, раскинув ноги и приобняв рукой маленькую женщину, дрых массивный хозяин дома. Его брюхо покачивалось в такт раздувавшимся мехам легких, грозя обрушиться на женщину и похоронить ее под собой. Последняя, судя по разбросанным по полу черным с белым юбкам, являвшаяся местной горничной, безропотно спала под этой опасностью. Стараясь не шуметь, я притворил дверь и заглянул в оставшиеся две комнаты. Ничего не увидев, спустился вниз. Ни кабинетоподобный гардероб, ни гостевая спальня меня не интересовали. В доме было безопасно.

Внизу, также в тишине, одними лишь жестами, я сообщил Ивалосу о хозяевах и вопросительно махнул в сторону комнат первого этажа. Наемник отрицательно мотнул головой. Мы вышли из дома обратно в узкий проулок, что ломанной линией тянулся снизу промеж десятка домов, не меньше. А упирался в высокую ограду дворца кого-то из вельмож. Вдоль ограды, сквозь разросшиеся кусты, можно было выйти либо обратно на большую улицу, либо в другую сторону, на улочку поменьше. А можно было подтащить пару ящиков, аккуратно сваленных у последних простых домов и перпелезть на другую сторону. Не долго думая, именно это мы и сделали. На ящик, руку товарища, и, минуя острые колья, на каменный столб крупного кирпича. Оттуда перегнуться, протянуть руку оставшемуся внизу и вместе перевалиться в чужой двор. Маленький дворик с глухой стеной в пяти метрах от забора. Сам участок по городским метрам явно был огромен, в ширину аж два дома позади умещались. А вот в длину... От забора до дома всего ничего. Сам дом, конечно не маленький, но и от него до следующего забора было рукой подать. Те же пять метров, не более. Мы обошли дворец сзади и влезли в кусты. Нам было важно творящееся на площади, а не попрятавшиеся по этому случаю слуги. А на площади происходил сбор войск! Точнее городской стражи. Около пяти десятков человек, разбившись группами по пять-семь человек, подходили к "ставке местного начальства", стола, который окружило трое крупных бородатых мужиков в изысканных доспехах, и затем спешно разбегались по проулкам, выходящим с площади. Три группы успело исчезнуть, прежде чем с главной улицы, громко бренча явно не подходящими по размеру и редко одеваемыми доспехами, к начальству пронесся стражник. Что он им сказал, мы не услышали, после бега он, по-видимому, еле дышал, но почти сразу же местные главнокомандующие повскакивали, схватились за свои мечи, и, возглавляемые давешним стражником, вместе с оставшейся толпой понесся на главную улицу. Можно сказать мимо нас.