н2

- Мне пришла интересная идея, - произнес я. - А почему бы не дать охране баронета отдохнуть, и не окружить столь важную особу личной заботой? Скажем, монахи какого-нибудь боевого ордена, бывают же такие? - я вопросительно глянул на своих спутников. Кто-то неуверенно кивнул. - Ну, значит будут. Так вот, они решили посетить город и благородный, глубоко религиозный баронет вызвался лично им все показать.

- Шито белыми нитками! - фыркнул Мифал.

- Но идея интересная, - тем не менее кивнул Ивалос.

- А для надежности у нас есть вот это, - я продемонстрировал баронету небольшой двухзарядный арбалет, вытянутый на всякий случай у Тарона из личной коллекции. - Не рекомендую изображать храбреца. Первый болт получишь ты, ваша милость. А если все пройдет, как надо, забудем друг о друге навсегда. Мы друг друга поняли?

- Д-да... - судя по его лицу, он это забыть не сможет никогда в жизни. С такой смесью страха и ненависти уж точно.

- Вот и прекрасно! - как можно милее и добрее улыбнуться, это хороший способ вывести из себя любого в положении баронета.

- Что будем делать с лошадями? - удерживая под уздцы двух коней, принадлежавшим второй паре охранников, сейчас уже засунутых в достопамятный ящик, коим перекрыли переулок.

- А кто хорошо обращается с лошадьми? - на меня посмотрели как на идиота, и я поспешил добавить. - Я лично с ними вообще не обращаюсь, потому и спрашиваю.

Мои спутники переглянулись, и Ивалос выдал самый логичный для средневековых людей дороги и меча ответ:

- Все.

- Тогда попрошу моего здоровяка меня подменить. Ну и... - я вопросительно посмотрел на темноволосого главаря наемников. Тот лишь согласно кивнул. - Тогда вперед.

Караван чернокожего Кахмета, как рассказал отец Хаинкель едва мы покинули стоянку нашего, прибыл рано утром. Он встал у стен города, ожидая своих проводников. И если те не явятся до обеда, то просто развернутся и уйдут куда-нибудь, где безопасно. Кахмет заботился о своей жизни: если ночью на них нападут, то никто ни ворот не откроет, ни стрелу со стен не пустит. А стоять каравану с желанным любому оружием в чистом поле... Да еще и без нормальной охраны они - право слово, человек 30 - 40, против отряда вооруженных и бронированных наемников, числом не меньше пары сотен, это даже не смешно. И плевать, что об оружии никто не знает. Это все одно за собой повлечет целую цепочку событий, которую Ивалос охарактеризовал лишь одним непечатным словом.

Именно потому, едва телега с вином начала растекаться по народу, как отец Хаинкель и Корал припустили к воротам. Их задачей стало привести караван к воротам. Об остальном уже должны были позаботиться мы. Но до самого последнего момента ни один из них не знал успешно ли все прошло, или на воротах их будет ждать целая сотня в кушанских островерхих шлемах. Они нервничали.

Караван стоял на обочине, до поры до времени не мешая проходящим в город и из него людям. Им, хоть и было куда торопиться, но спешить резона не было: они, в своем роде, VIP-персоны. Возницы, большинство из которых были громадными чернокожими качками, лениво поглядывали на солнце и занимались кто чем на козлах своих телег. В отличие от каравана Варривера, телеги Кахмета больше походили на обычные. Они были меньше, менее бронированы, запряжены простыми лошадьми-тяжеловозами и укрыты толстым серым брезентом. И если бы не те, кто ими правил, ничем бы не отличались от телег простых торговцев, то и дело рассекающих земли этих королевств. За караваном, укрывшись невысокой травой, под утренним солнцем грелись охранники. Полностью экипированные, им разрешили разве что шлемы снять. Королевская печать и бунтующий барон требуют большой паранойи, ничего не поделаешь.

Именно эту картину расслабленного ожидания мы застали, прибыв к воротам. Стража, едва увидев молодого баронета, в тот же момент взяла на караул, а старший их, толстый и вонючий стражник, едва помещающийся в свою экипировку, и забавно переваливающийся, как пингвин, обливаясь потом побежал лично рапортовать своему господину. Бледному и дерганному, то и дело косящемуся на монахов, его почему-то сопровождавших

- Ваша милость! - завопил он, подбегая к нам. - У северных ворот беспорядков не случалось! Налог платят, входящих записывают! Чего изволите, ваша милость?

- М-мне доложили... - сбивчиво начал баронет. - Да, мне доложили, что у ворот стоит караван с королевской печатью!

- Так точно, ваша милость! - толстяк словно в воду окунулся, теперь с него уже текло ручьями. - Как вы и приказывали, к вам отправили посыльного, едва они просили прохода! Еще и получасу не прошло, как он убег!

Мы с Квинтом и Даламаром переглянулись. Никаких посыльных мы не встречали, а значит либо толстяк врет, что вряд ли, либо всесильные законы Мерфи, как бы они тут не назывались, вступили в действие.