Мытарь

– А если я сделаю плохое, то ляжет тень от луны, так? И пока мне не придет наказание, весы опять-таки не будут в равновесии. Так, что ли? - спрашиваю я.

– Да вы шутили, наверное, - смеется мальчик. - Вы все знаете лучше меня. Да, все именно так.

Я в задумчивости делаю глоток из бокала. Что-то такое я уже когда-то слышал. Там этот закон назывался иначе, и не было теней, но в остальном… Очень похоже.

– И ты решил меня проводить потому, что за это поймаешь луч солнца? - спрашиваю.

– Его нельзя поймать, - смеется паренек. - Солнце само решает, кого одарить.

– А твою сестренку никто не станет обижать потому, что никто не хочет получить тень луны на своем пути? Хм… Занятно. И поэтому вы стараетесь делать больше хорошего и меньше плохого?

– Разумеется, - радостно кивает мальчишка. Он так энергично это делает, что задевает подбородком трубочку, торчащую из стакана, и она вылетает с брызгами. Алий вытирает ладонью мокрый подбородок и смеется. Я тоже улыбаюсь.

– Мне нравится у вас, - признаюсь я. - Но это не мой мир, увы.

– А какой - ваш? - Алий благодарно кивает официанту, который с улыбкой протягивает ему новую трубочку.

– Вот это-то мне и нужно понять, - отвечаю я. - Но это другой разговор. Расскажи лучше, что у вас тут есть интересного? На что стоит взглянуть?

– На что взглянуть? - Паренек поднимает глаза, рассматривая картинки, проплывающие в памяти. - Не знаю. Вам самим лучше выбрать! - наконец сообщает он. - Есть прекрасные парки и сады, можно погулять по искусственным джунглям, можно…

– Искусственные джунгли? Это как? - заинтересовываюсь я. - Они вылиты из стекла? Вылеплены из глины?

– Да нет, - смеется мальчик, махнув рукой, отчего чуть снова не задевает трубочку. - Просто все, что там есть - деревья, животные, - привезено из разных частей Воздамора. Джунгли не сами возникли, а созданы, понимаете?

– Понятно, - киваю я. - И что же там интересного?

– Не знаю… - теряется паренек. - Многое. Но главное, там очень красиво.

– А нас не съест там какой-нибудь леопард?

Леопард - новое слово, которое я вспоминаю.

– Не знаю, кто такой леопард, но там безопасно…

– Неужели? - удивляюсь я. - Вы что, умудрились даже хищникам внушить философию про луч солнца и тень луны?

– Нет, конечно, - смеется Алий. - Мы будем идти по канатной дороге, а все звери - внизу.

– Хм… любопытно… - говорю я. - Но, пожалуй, от посещения джунглей я воздержусь. Мне интересно изучить именно мир людей… - Я на мгновение задумываюсь и вспоминаю про симютников в Ладноре. - Скажи, а есть у вас тут какие-нибудь группы людей, несогласных с тем, что за хорошее дело полагается луч, а за плохое - тень?

– Есть. - Алий слегка огорчается. - Тех, кто не верит в закон светотени, довольно много. Но, по-моему, в них мало интересного. И как раз эти люди довольно опасны… - нехотя заканчивает Алий.

– Почему?

– Среди них много преступников. А дедушка говорил, что те, кто не следует закону светотени, - сплошные злодеи.

– Кажется, понимаю… - говорю я. - Раз они не верят, что за плохие дела их ждет расплата, то их ничто не удерживает творить беззакония.

Алий молча кивает, брякая трубочкой в стакане. Он не смотрит в глаза, словно стыдясь за иноверцев. И вдруг поднимает радостный взгляд:

– Я знаю, где вам будет интересно! Пойдемте в планетарий староверов!

«Староверы? - вспоминаю я. - Кажется, я знаю это слово. Но, по-моему, оно как-то связано с христианством. Планетарий староверов?!»

– Пойдем, - соглашаюсь я.

Алий встает и протягивает руку, будто хочет помочь мне встать.

– Подожди, а заплатить? - удивляюсь я.

– Что?

– Разве мы не должны оплатить?

– Не понимаю, - трясет головой Алий.

– Разве мы не обязаны дать денег официанту за напитки?

– Ах, вот вы о чем! Деньги, да, я помню, что это такое - дедушка рассказывал! Нет, никаких денег в Воздаморе давно уже нет!

– А зачем же тогда они тут работают? - киваю я в сторону кафе. - Неужели только за лучи солнца?

– О! - улыбается паренек. - Это не так мало!

Я пожимаю плечами, встаю, громко благодарю глядя в сторону входа в кафе, так как официанта сейчас не видно. Посетители смотрят, удивленно улыбаясь. Одна из дам в белой шляпке машет мне рукой, будто принимает благодарность на свой счет.

Мы шагаем с Алием по мостовой, а я продолжаю расспрос.

– Так здесь никто ни за что не платит?

– Дедушка говорил, что какие-то бумажные расписки все-таки существуют. Но это между фабриками, большими магазинами и… ну, в общем, между теми, у кого много разного товара. Они что-то берут по этим бумажкам, что-то отдают - я точно не знаю.

«Кажется, это называется, натуральный обмен, - думаю я. - Ну, хоть что-то понятное».

– А все остальные, - продолжает мой спутник, - ничего не пишут и не платят. Все любят делиться.

«Коммунизм!» - вспоминаю я еще одно слово, слышанное где-то, когда-то.

Город красивый. Белый цвет и тут преобладает во всем - в окраске зданий, в одежде горожан, даже цветы на аллеях и в парках, чаще всего, белые.

«Это они, видимо, так солнечные лучи множат, - не без иронии думаю я. - А ночью, поди, при свете спят, чтобы под тень, не ровен час, не угодить».