Мыслит, значит существует

Однако Гарри этих проблем как будто было мало, и он с завидной регулярностью создавал себе новые. Роджер Дейвис, капитан сборной по квиддичу, оказался в этом году без игроков. Недолго думая, он решил сделать именно Поттера своей самой главной целью, ведь ещё на первом курсе тот очень хорошо показал себя на уроках полётов, и, к тому же, его отец, Джеймс Поттер, в своё время был великолепным игроком.

Гарри поставил условие: если он и будет играть в команде, то только в качестве ловца. Он был уверен, что Дейвис ни за что не выгонит из команды такого ловца, как Чжоу Чанг, особенно из-за какого-то дурацкого каприза непонятно кого…

К несчастью, Поттер недооценил своего капитана и довольно быстро стал новым ловцом Рейвенкло.

***

Однако согласно закону подлости неприятности на этом не закончились. Ни с того, ни с сего его вызвал к себе в кабинет профессор Флитвик, и, самое удивительное — парень не имел ни малейшего понятия, почему.

— Добрый день, сэр, — вежливо поздоровался Гарри, присаживаясь на стул напротив своего декана.

— Здравствуйте, мистер Поттер. Я хотел бы поговорить с вами о том, что мисс Грейнджер рассказала мне сегодня утром.

— Не обращайте внимания на Гермиону. Стоило мне узнать о её тайной любви к номеру шесть, как она стала совершенно мелочной.

— Номеру шесть? — не понял глава Рейвенкло.

— Уизли, номер шесть, Рональд, — терпеливо пояснил Гарри.

— А, ясно. Но я вызвал вас не для того, чтобы обсуждать личную жизнь мисс Грейнджер, — заметил профессор. — Вовсе нет. Меня интересует разговор, который состоялся у вас сегодня с мистером Лонгботтомом. Помните?

— Конечно.

— Вы сказали, что весь вечер «давали выход своей энергии» с Сарой. Я бы не стал употреблять это выражение в таком контексте, но всё же… Мне известны только две Сары, а, учитывая, что мисс Фоссет со вчерашнего вечера находится в Больничном крыле, могу ли я надеяться, что не вы является причиной такого состояния этой беззащитной первокурсницы?

После этих слов Гарри не выдержал и сделал то, чего Флитвик никак не ожидал от своего ученика — он расхохотался.

***

— Ну, правда, Гарри, откуда мне было знать, что ты назвал свою электрогитару Сара? — оправдывалась Гермиона с несчастным видом. — Что за психи дают имена своим гитарам?

— Райли Би Кинг? — предложил парень.

— Кто? — недоумённо переспросила Гермиона.

— Американский блюзовый гитарист, — пояснил Поттер, а через несколько секунд возмущённо добавил: — И вообще, как ты могла подумать, что я издеваюсь над маленькой девочкой?

— Ты же сам сказал, что любишь заставлять маленьких девочек плакать, — оправдывалась гриффиндорка. — Что я могла ещё подумать?

— Я просто пошутил!

— А в последнее время ты вообще только и говоришь, что о женской груди. Понятия не имею, что с тобой творится…

— Нет, это именно с тобой что-то не то, — покачал головой Гарри. — Послушай-ка меня, Гермиона: я говорю об этом только по одной-единственной причине: чтобы досадить тебе и Дафне. Если это настолько невыносимо — скажи, и я прекращу.

— Ты сделаешь это для меня? — растроганно посмотрела на него девушка.

— Для тебя и для того, чтобы Флитвик не дёргал меня каждые полчаса, когда я захочу повозиться с Сарой… — уточнил парень. — Так что, идёт?

Гермиона немного обиженно вздохнула, но всё же согласилась:

— Идёт.

Глава 17. Rule No 2, No Magic [20]

Гарри и предположить не мог, насколько быстро и неожиданно легко привыкнет к изменениям, которые принёс с собой третий курс.

Самой большой переменой в его школьной жизни стали тренировки по квиддичу. Парень не отрицал, что попал в команду против своей воли, хотя уже совсем скоро признался самому себе, что обожает летать. Он подумывал о покупке «Молнии», но очень быстро пришёл к выводу, что играть тогда станет совсем неинтересно, поэтому остановился на «Нимбусе 2001».

Однако были в этом его новом положении и минусы. В школьной среде квиддич пользовался просто бешеной популярностью, так что Гарри привлёк к себе ещё больше внимания, и как результат — его неофициальный фан-клуб пополнился.

Ещё одно изменение, уже успевшее стать традицией, касалось нового преподавателя по Защите от тёмных искусств. Этот пост занял некий Ремус Люпин, который часто мелькал на старых колдографиях родителей. Профессор с удовольствием соглашался за кружкой сливочного пива поговорить о своей старой дружбе с Джеймсом Поттером, но стоило упомянуть Сириуса Блэка, как Люпин тут же пытался увести разговор в сторону.

Уже спустя несколько недель Гарри догадался, что новый преподаватель ЗОТИ — оборотень. По крайней мере, всё говорило именно об этом. А, как известно, жизнь у этих созданий совсем не сахар, так что его можно понять.

Однако Поттер не был бы Поттером, если бы не нашёл иной источник, откуда можно было узнать о загадочном убийце, который по неясным пока причинам его преследовал.

И вообще, реакция парня на любое упоминание анимагии была странной: на лице появлялась загадочная улыбка. И почти сразу же рейвенкловец уходил в свою комнату, чтобы порыться в книгах — будто искал что-то, известное лишь ему одному.