Читаем Мысль виночерпий разума полностью

Любовь без петуха – пустые хлопоты курятника.

Любовь – осел притянутый за уши в спальню.

Любим-то мы все одинаково, обманываем душечку один другого изобретательнее.

Любовь последняя – не преодоленная проблема после голода, тифа, и оспы.

Любовь, да Бог с ней, сироткой.

Образование порождает предубеждения избранности, избавиться от которых не хватает всей остальной жизни.

Казнь – отдых справедливости возмездия, умывшей руки перед поминальной тризной.

Казнь воров не искореняет воровство, но устраняет конкурентов.

Все мужики сексуальные параноики, жизни им не хватает переспать со всеми бабами.

Притворство – самая результативная стратегия дамы блеснуть красотой, не взирая на возраст.

Исповедь женщины – момент истины ее воображения.

Образование культура недоучек.

Достойный своего избранничества ум, чувствует себя недоучкой в кругу остепененных дилетантов.

Дилетанты копают много, но мелко, успевая собрать скороспелый урожай, пока другой дурак докопается до своей фундаментальной истины.

Образование обнаруживает собственную глупость, но не добавляет ума.

Армагеддон начнется расправой изуродованных персонажей над писателями, и будут прокураторами той кровавой тризны – графоманы.

Только смерть вечна, остальное ее недосуг.

Ревность – вой сирены в каждом уголке сердца.

О вечности еще что-то знают доисторические рептилии и женщины.

Вечности любви вполне хватает до свадьбы.

Ночь – оргия дня.

Ревность роется в грязном белье задолго до того, как любовь возляжет на чистые простыни.

Рукописи горят лучше книг.

Казнь воров не искореняет воровство, но устраняет конкурентов.

Притворство – самая результативная возможность дамы блеснуть красотой, не взирая на возраст.

Исповедь женщины – момент истины ее воображения.

В фантазиях дамы толпятся королевы, герцогини, графини, баронессы, и всех она спешит представить миру под своим именем.

Душечка исповедуется только своим желаниям, и если сил не хватает желаниям противостоять, – обращается к Всевышнему, чтобы он понял, как дорого обошлось ей уступка своей прихоти.

Исповедь гусара невесте – застоявшийся в стойле скакун хвастовства.

Исповедь совести душечки – любовный роман, столько сюжетов в нем переплетется, прежде чем обеспечат достаточно оснований, чтобы не внять голосу благоразумия и не просидеть на кухне час куртуазного свидания.

Знания манипулируют нами, не обращая внимания на достоинства нашей личности, ее моральной адекватность порядочности.

ПРИТЧА 71. Уступчивости душечки стратегия полководца и в подметки не пригодится, душечка сдает свои крепости фактически без боя, но едва затворяются ворота на спиной дурака, – вот когда начинается подлинное избиение жертвы самовластия любви душечки.

Уступчивость душечки – города берет без гарантии посильной контрибуции.

Очарование душечки талант полководческий.

Образованность особо пристрастна к эфемерной порядочности слабого пола.

Знания втискивают в голову столько любопытной чепухи, что не остается места для ума.

Когда тебе за 80, к штатным религиозным предрассудкам присоединяется женщина.

Любовь религиозна чувственным самообожанием.

Знания не нуждаются в образовании…

Невинность жертва беззаботности.

Образование самое примитивное удовольствие глупости.

Жизнь коротка, если ты не дуб.

Жажда знаний ненасытного невежества.

Образование для массового сознания как виц-мундир при дворце императора обезьян.

Образование порождает предубеждения избранности, избавиться от которых не хватает всей остальной жизни.

Образование культура недоучек.

Господи, уж, кажется, нет в тебе ничего тайного, а тебе все есть в чем просветить меня.

Фантастика – немощь воображения привязывает ракетный двигатель к телеге.

Во времена космических скоростей телега вполне Перпетум Мобиле.

Пылкость любовная душечки – спешка снять подвенечный наряд и облачиться в домашний халат.

Взаимная язвительность полов – обреченность день за днем сбрызгивать духами любви несовершенство устающих от однообразия чувств.

Влюблённой – поэт или журналист, в зависимости от комплекции возлюбленной.

Мыслитель – шарлатан, он в дураках оставляет ничтожество.

Афоризм – блеск и суета безответственности перед словом.

Даю советы бесплатно, – никто не пришел. Даю советы за деньги – отбоя нет от конкурентов.

Для мужика любовь – творчество, для дамы – ремесло.

Мысль пресекается не потому, что кончается, – чернила кончаются.

Фотография лишает будущего.

Женщина заполняет щели между камнями мостовой цивилизации.

Морозная Звездная ночь. На березах звезды свили гнезда.

Любви вредна излишняя близость, она утрачивает привлекательность недосказанности.

Любовь симулирует призрак счастья и это самое ценное в любовных заблуждениях.

Клятвы при луне – цветы пожухшие при солнце.

В любви бесценно лишь магия превращения в привычку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза