Мышка для Тимура

Мне внезапно надоедает этот бред. Во-первых, ничего нового. Во-вторых, Марика до сих пор в подъезде, в квартиру-то я ее не собираюсь пускать, и, возможно, что соседи сейчас стримят у глазков. Ну а в-третьих… Неправильная у меня все же реакция.

— Ты ошибаешься, — прерываю я словесный понос, — я с ним не встречаюсь. Я с ним просто сплю.

После этого я захлопываю дверь перед носом Марики, не забыв полюбоваться на открытый в шоке рот.

Иду обратно на кухню, подхватываю кофе.

И смотрю на вечернюю Москву.

Значит, квартира для траха… Странно тогда, что меня сюда поселил… И, судя по поведению, не собирался трахать-то… В самом начале, по крайней мере…

Тут же в голову лезут воспоминания о нашем сексе и его признания, что хотел меня… Может, и собирался… Кто его знает, в голову-то к нему не залезешь.

Сложный мужик, правильно я не хотела с ним связываться…

Не хотела и связалась…

Как это в психологии называется, когда не хотят, но делают? Опять не помню… А на тот ли факультет я вообще поступила? Правильно ли?

Но какая же она скучная, боже мой!

Это пиздец, ни одного предложения без штамповки! Никакой изюминки, никакого воображения! Слова какие-то пустые… Словно из сериалов, что мать смотрит на втором канале… Интересно, а в постели как она себя ведет? Тоже, с порнухи эмоции списывает?

Бр-р-р…

Наверно, я даже понимаю Тимура… Такая вся правильная, идеальная, до тошноты… Сахарная, красивая, говорит то, что хотят услышать… На первом свидании секса — ни-ни… Только на третьем, после подарков… Как мужики вообще на такое ведутся? Это же… Скукота!

В окне, помимо огней Москвы, отражается моя физиономия. Нос, усыпанный конопушками, спирали неугомонных волос, слишком большой рот, глаза раскосые… Я — ее полная противоположность. Ничего идеального…

Может, она права? Потому и заинтересовала?

Как она сказала? Зверюшка необычная?

Наверно…

Прислушиваюсь к себе, ища негатив по отношению к Тимуру.

И не находя.

Потому что мне плевать, по каким причинам он обратил на меня внимание.

Потому что тело до сих пор ломит от удовольствия. И совсем не хочется это все прекращать… Неважно, сколько продлится. Пусть длится.

Нет, все же неправильная реакция…

Может, потому и заинтересовала Тимура?

— Мышь, ты есть хочешь? — Тимур с порога хватает меня на руки и тащит в комнату. Я только пискнуть удивленно успеваю… Реально, словно мышь. — Нет? Ну и отлично.

Последнее слово он уже выдыхает на кровати, мне в шею, прямо перед тем, как основательно присосаться губами к коже.

Я ахаю, сжимаю его руками за шею и ногами по талии. И закрываю глаза, полностью принимая ситуацию.

Я ведь хотела по-другому…

Честно. Я сначала планировала ему про Марику рассказать… Ну так, чтоб знал просто. А потом — накормить… Я же готовила… Что-то. Не помню уже, что.

Но он своим напором и голодом мгновенно смел все мои планы к чертям, и теперь заставляет следовать своим.

А запланирован у него, похоже, секс. Верней, не похоже, а определенно…

И зачем мне возражать?

Или портить настроение упоминанием имени его бывшей?

Да плевать на нее, в самом деле…

— Мышка… Горячая такая… — шепчет он, жадно нацеловывая мою шею, судорожно сдирая немудрящую домашнюю футболку, наверняка, пропахшую готовкой… И волосы пропахли… И вообще, я неправильно встречаю с работы такого шикарного мужика… Не гламурно. Вот только совсем не похоже, что ему это хоть как-то мешает.

Тимур отрывается от шеи, жадно лижет напоследок ямочку между ключиц и становится на колени прямо над моим распластанным по кровати телом, срывает с себя пиджак, галстук, рубашку…

И порочно, со снисходительной и довольной усмешкой встречает мой жадный взгляд, скользящий по всем шикарным выпуклостям, которые вряд ли даже в журнале для богатых, пресыщенных женщин увидишь…

Тимур знает, что хорош, знает, что девушки от него млеют и с ума сходят… И я не исключение, получается… Не могу остановиться, смотрю и смотрю. Живот, плоский, твердый такой и наощупь тоже, и дорожка волос, порочно уходящая за ремень брюк. Слежу взглядом. Сглатываю, облизываю губы…

И удивляюсь, когда он неожиданно рычит:

— Мышка, блять… Хочу тебя в рот.

И рвет пряжку ремня на брюках.

Вскидываю взгляд на его лицо и теряюсь от того, столько там голода. Только-только передо мной был самодовольный павлин, желающий поиграть и красующийся, а сейчас — это хищник голодный.

И взгляд у него бешеный.

Это я сделала, да? Это я своим поведением так его поменяла? Заставила потерять самообладание, терпение?

Да?

На пробу еще раз облизываю губы. Медленно теперь, специально неторопливо.

Тут же жесткие пальцы прихватывают за подбородок, заставляя приподняться и посмотреть в голодные глаза.

— Дашь?

Он спрашивает… Удивительно, после всего, что делал со мной, всего, что я позволяла ему вытворять в кровати, спрашивает, прежде, чем заставить…

Выворачиваюсь из твердой ладони, скольжу назад, чтоб встать на колени перед Тимуром. Сама, без принуждения.

Тянусь к губам.

Хочется поцелуя. Сильно.

Тимур тут же наклоняется, перехватывая меня под мышки, и жарко целует в раскрытые губы. Настойчивый язык скользит, сплетается с моим, напирает… Дурманит, с ума сводит…