Софья помнила про то странное оружие, что дал ей человек в сером. Потому она и таскала с собой эту совершенно ненужную, мало того, мешавшую движениям сумку. И теперь она нащупала рукоять того кинжала, кое-как на ходу вытащила его и, подбежав к своему Дроссельмейеру, ударила его странным оружием в бок.
– Сонька, дура! – заорал откуда-то Мишка. – Ты что…
Вопль мага, душа которого засела в бывшем полицейском, был столь громким и прямо истошным, что просто оглушил Софью и напугал. В этом вопле были ярость, сила, даже какое-то злорадство, все, что угодно, кроме боли. Софья не убила своего Дроссельмейера. Хуже, кажется, она, наоборот, дала ему возможность вырваться из оболочки тела и убить их всех.
Девушка шарахнулась назад, когда тело Андрея стало оседать на пол перед ней, как когда-то падал убитый ею Щелкунчик. А на том месте, где стоял бывший полицейский, поднималась другая фигура. Алая с черным. Некий силуэт, похожий чем-то на человеческий. И в то же время – будто сгусток огня.
Софья хотела бежать прочь от него, но поскользнулась на чем-то. Скорее всего, на крови больше не существующего Данилина. Она упала, ударившись локтями и копчиком, и стала отползать назад, опираясь на пятки, ладонь и кулак, в котором что-то было зажато. Девушка напрочь позабыла о камне.
Она снова ничего не видела и не слышала, полностью сосредоточившись на преследующей ее фигуре алого монстра. А где-то орал от боли ее друг Мишка. Сычев, скорчившись у стены и так же беспрестанно крича, выпускал в алую фигуру одну пулю за другой. Мышиный король отдал мысленный приказ, и сотни, а может, тысячи его слуг ринулись в разные стороны. Крысы и мыши заполняли зал, ползли по спинам друг друга, своими телами грызуны строили преграду между людьми и алым огнем, пожиравшим живых, выпивающим их души.
Сам Мышиный король стремился добраться до Софьи. Его магия окружала девушку плотным коконом. Человек в сером, как одинокий пожарный, тушил всполохи алого пламени на своем пути. И надеялся добраться до девушки.
Она же думала о том, что надо бы развернуться. Ползти вот так вслепую глупо, но и оторвать взгляд от наплывающей следом фигуры страшно. Софья ударилась плечами и затылком в край бассейна. И всхлипнула. Ее захлестнуло безграничное холодное чувство обреченности. Ее тело вспомнило боль. Ту самую, которую сейчас придется испытать опять. Руки заранее заныли.
Да, снова будет ожог на ладонях, снова взорвется кожа и плоть. Как только она наберет этой подозрительно прозрачной воды. Она уже чувствовала это жжение. Пока, правда, только в одной руке. Там, где все еще в кулаке был зажат камень…
Софья еще раз всхлипнула. От жалости к себе, от этого чувства обреченности, от страха. Приподнялась, села, опираясь спиной о край водоема. Заставила себя на миг оторвать взгляд от алого монстра, который обдавал ее своим жаром, уже тянулся к ней.
Софья увидела Мышиного короля. Всего два шага… он же почти успел. Надо попытаться передать ему камень, а потом уже можно… Она протянула руку в сторону человека в сером.
– Бери! – прокричала девушка. – Пожалуйста… Успей…
Мышиный король не послушал. Он замер в полуметре от нее. А потом вдруг отступил назад. А камень на ее раскрытой ладони… наверное, взорвался. Белое сияние заполняло все. Оно струилось по руке Софьи. Оно бежало к ее лицу, к телу, к сердцу. Оно обещало поглотить девушку целиком и принести боль. Намного худшую, чем ожидаемый ранее ожог.
Софья запаниковала. Сама не понимая, что делает, надеясь лишь хоть как-то сбить с себя это странное белое пламя, она все же развернулась и опустила руку в воду.
И ничего не произошло. Не было ни ожога, ни боли. Только свет… и отрезвление. Полное. Бескрайнее. Камень исчез, а сияние нет. Софья вынула ладонь из воды, держа ее чашечкой. Так, чтобы осталось хоть немного жидкости. И резко обрызгала алую фигуру, чей жар уже не был ощутим, чье прикосновение девушка даже не заметила. Вода тоже была наполнена белым светом. И воздух, и все тело самой Софьи. Весь мир утопал в сиянии. Нежном, теплом, наполняющем… силой. Очищающем. Свет слепил, заполнял теперь уже не только пространство вокруг, тело, но и разум девушки. Она закрыла глаза… и растворилась в нем.
Она пришла в себя в тот момент, когда человек в сером бережно укладывал ее на холодный лесной мох. Кругом шумели ветви деревьев, раскачиваясь от ветра. Где-то кричали птицы. Наверное, вороны.
Софья открыла глаза, увидела лицо своего Мышиного короля. Все то же, теперь не уплывающее, запомнившееся. Она вцепилась руками в его куртку.
– Мишка… – страх потерять друга пришел первым. Даже раньше осознания, что она сама жива, возможно, даже здорова.
– Здесь, – привычно мягко ответил человек в сером и слабо улыбнулся. – И полицейский тоже. Все закончилось и закрыто.