Мыши

– Настоящие высоко сидят. К ним не подберешься.

– Кто же они такие?

– Не знаю,-быстро сказал Прыгунов.

– А вы здесь кто?

Прыгунов снова оскалился, на сей раз изображая недоверие.

– Что-то вы темните. Начали с какого-то номерка… с пожара неведомого… В кабинет не зашли… А теперь вон на какие темы съехали. В чем-то подозреваете меня? Так и скажите!

– Подозреваю. Но я здесь по другому делу. Поэтому, кстати, и в кабинет не зашел… Разве я неправильно сделал?-преувеличенно удивился Комов.

Прыгунов милицейское ехидство проглотил, хотя и без особого аппетита.

– Ладно,-сказал Комов, оставив эту тему.-Пойду искать лабораторию.

– Там уже евроремонт сделали,-в свою очередь съехидничал Прыгунов.

Всё-таки доволен, что я не стал здесь махать направо-налево удостоверением, понял Комов.

Обманул его Прыгунов. Точнее, слукавил: в том крыле, куда он отправил Алексея, ремонт еще не закончился (не исключено, что это и было как раз то самое место, где фасад завешен зеленым строительным тюлем). Комов так долго скитался по проходам, спотыкаясь о кабели и шарахаясь от сыплющихся неведомо откуда искр, что кто-то из занимающегося вокруг своим делом рабочего народа в конце концов поинтересовался:

– Кого ищешь, командир?

– Тут ведь научный институт раньше был,-то ли спросил, то ли сообщил Комов.

– Да говорят, был,-весело отвечали ему.

– А лаборатории не здесь размещались?

– У тебя что – родственники там работали?

– Знакомые,-соврал Алексей.

– Ну ищи теперь своих знакомых… в Интернете!-пошутил один голос, а прочие поддержали шутку:

– Га!..

Это "га!.." крапивой прошлось по Комовскому самолюбию, и он с орлиным клекотом в горле каркнул:

– Да есть здесь кто-нибудь из этого раздолбанного института?

– Я из этого раздолбанного института,-услышал он. Но сразу не осознал, что вроде как надо радоваться, а наоборот наполнился досадой. Поскольку после своего плебейского крика предпочел бы, чтобы голос был мужским. Но тот был женским. Точнее, принадлежал созданию с чем-то вроде небольшого финикийского корабля из волос на голове, лиловыми губами, лиловыми ногтями, в лиловых колготках… "Бьюсь об заклад: ногти на ногах у нее того же цвета",-подумал Комов. В его дедуктивно настроенной голове этот облик не очень вязался с деятельностью научного учреждения старого образца.

– Очень приятно,-тем не менее галантно сказал он как полагается в таких случаях.-Вы правда работали здесь?

– А вы кто?

– Я Алексей,-сказал Комов, щепетильно взял непонятное создание за руку где-то возле локтя и вывел из-под обстрела чужих глаз и ухмылок. И от лишних ушей.-Разрешите узнать, как вас зовут?

– Разрешаю. Лиза.

– Какое милое имя.

– Вы всё-таки кто?

– Журналист,-гордо сказал Комов.-У меня задание написать об институте.

– О том, как его угробили?

– Если его угробили, напишем и об этом.

– Прямо не знаю,-сказала она.

– Вы не хотите помочь прессе? Кстати, как же вы здесь остались? И, похоже, процветаете?-задал щекотавший его с самого начала вопрос.

– Компьютерщики везде нужны.

– А… ну да,- посмотрел на нее с уважением, и тут же профессиональное чувство встрепенулсь в нем.-Значит, у вас должны быть хорошо развиты память, логика…

– Не знаю,-сказала девушка Лиза и впервые за весь разговор улыбнулась.-Но только меня не надо впутывать в это дело.

– Конечно нет, что вы! Обещаю, что ваше имя не будет упомянуто. Я и фамилии вашей не знаю ("И прекрасно!"-ввернуло создание). Покажите мне только, где у вас тут была лаборатория?

– Какая именно?

– Ну… где клетки стояли… такие, знаете… для птиц… или зверьков.

– А! Знаю. Я там недалеко сидела. Забавные у них зверечки были. Свинки морские, обезьянки.

– Обезьянки? (У Комова мелькнула почти безумная мысль) Большие?

– Вот такие.

Она показала – какие.

Алексей прикинул. В найденную клетку влезет, но с трудом. А свинки спички зажигать не умеют.

– Не проводите меня туда?

– Да там уже всё переделали!

– Вот и посмотрим.

– Я вообще-то жду… сейчас должны компьютеры привезти…

– А мы быстренько!

Светлый взгляд и улыбка Комова ее обезоружили.

– Ну ладно. Идемте.

Взвизги и уханье инструментов постепенно сменились более приятным аккомпанементом цокающих каблучков. Алексей не отказал себе в удовольствии поглазеть на ее ноги, щедро открытые взорам всех желающих. Черт, сколько же в некоторых бабах соблазна! Даже тоскливо делается.

Они прошли в какие-то двери и оказались в гулком пространстве между голыми стенами и акуратными герметичными окнами.

– Вот здесь… Я же говорила: всё уже переделали. Скоро сюда въедут. Кажется, рекламное агентство.

Комов уныло огляделся. В этом стерильном благолепии нечего было делать. Античные руины, скрывающие тайны истории, были безвозвратно погребены под асфальтом хайвэя.

Но он почему-то медлил.

– Что будете делать?-поинтересовалась девушка.

– М-да…-промычал он вместо ответа, нервно щупая в кармане жестяной номерок, снятый с клетки.-И что… всё здесь уже… вот так?

– Да,-вздохнула она.-Здесь уже всё… вот так. Вы что ищете?

Что ей ответить? Ищу тень прошлого, оставшуюся под финской краской и придавленную плиткой "Черный Лесбос". Ищу голоса, застрявшие в трещинах под штукатуркой…