Мышеловка святого Иосифа. Как средневековый образ говорит со зрителем

^{36 Рогир ван дер Вейден. Алтарь семи таинств, ок. 1440–1445 гг. Antwerpen. Koninklijk Museum voor Schone Künsten. № 393-395.}

Богословская «инфографика» — ангелы с парящими свитками. На правой панели триптиха изображены три из семи католических таинств. Слева епископ рукополагает в священники, в центре заключается брак, а справа происходит елеосвящение тяжело больного или умирающего.

^{37 Александр Воет. Портрет Марка д'Авиано, 1681 г. Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-1909-4571.}

Однако в более прикладных и, главное, дидактичных жанрах — например, наблагочестивых гравюрах, наставлявших паству, во что ей следует верить и как подобает жить, подписи никуда не исчезли. Например, на гравюре, выпущенной в 1681 г. в Антверпене, мы видим итальянского монаха-капуцина Марко д'Авиано, молящегося перед распятием. В лучах, которые идут от его уст к лику Христа, запечатлено его обращение к Спасителю и Его Матери: «Iesus Maria»[41] [37]. Реплики и подписи, идентифицировавшие персонажей, были вездесущи на иллюстрациях к полемическим памфлетам и на сатирических летучих листках[42]. В эпоху религиозного противостояния между протестантами и католиками обе стороны активно использовали карикатуру для изобличения противника. И без «звучащих текстов» там было не обойтись. В визуальной сатире Раннего Нового времени тяжелые, словно пергаменные, свитки, какие применяли в Средневековье, постепенно были заменены на парящие ленты, эфемерные облачка и другие фигуры [38]. Они вовсе не напоминали реальный предмет и сразу же говорили зрителю, что перед ним лишь условная рамка для текста. Оттуда «бабблы» со временем перекочевали в газетную карикатуру и на страницы комиксов, какими мы их знаем сегодня.

^{38 Джеймс Гилрей. Хромой дьявол везет Джона Булля в Землю обетованную, 1806 г. London. British Museum. № 1868,0808,7414.}

Перед нами карикатура на новое правительство Британии, которое было сформировано в 1806 г. Министр иностранных дел Чарльз Джеймс Фокс в облике черта обещает Джону Буллю, собирательному образу англичанина, привести его в Землю обетованную. Фокс, известный своими симпатиями к Французской революции, изображен во фригийском колпаке, выкрашенном в триколор. За его плащ с надписью «верность, независимость и общественное благо» уцепился толстяк Булль. Реплики персонажей написаны в двух «облачках», исходящих из их уст: «Давай, Джонни! Цепляйся покрепче к моему плащу, и я отнесу тебя в Землю молока и меда»; «Да, я буду держаться, но чертовски боюсь, что твой плащ может оторваться до того, как мы туда доберемся, а я сломаю себе шею».

Нарушители Почему изображению тесно в рамках

 одной из англосаксонских рукописей, в которых сохранился краткий трактат о «Чудесах Востока», бок о бок стоят два монструозных создания [39]. Слева в фиолетовом квадрате изображен лертик — зверь с овечьей шерстью, ослиными ушами и птичьими лапами. Справа, в сером прямоугольнике, — безголовый человек, принадлежащий к народу блеммиев. «Есть и другой остров на Бриксонте, к югу, где рождаются люди, у которых отсутствует голова, а глаза и рот расположены на груди; высотой они в восемь футов и столько же в ширину». В отличие от лертика блеммию, который смотрит прямо на нас, тесно в рамке. Он наступает на ее край и обхватывает сзади пальцами, словно чтобы не дать ей упасть или выбраться из нее на свободу. Из имматериального бордюра, который лишь очерчивает границы изображения, она превращается в трехмерный объект, с которым персонаж вступает во взаимодействие[43].

^{39 Сборник научных, исторических и религиозных текстов. Англия, середина XI в. London. British Library. Ms. Cotton Tiberius В V 1. Fol. 82.}

Этот блеммий сразу же вызывает в памяти мальчика, вылезающего из рамы, которого в 1874 г., экспериментируя с эффектом trompe-l'oeil, написал каталонский художник Пере Боррель дель Казо [40]. В декоре средневековых рукописей выход за рамки изображения — не исключение, а почти правило.

^{40 Пере Боррель дель Казо. Бегство от критики, 1874 г. Madrid. Collection Banco de Espana.}