Мыс Грома

– Если верить тому, что здесь изображено, это настоящий райский уголок, – сказал Фергюсон. – Я вижу, у них есть даже взлетно-посадочная полоса для легкомоторных самолетов.

– Да, и казино в придачу.

– Что касается казино, то оно вряд ли большое, – вставил Трэверс – Оно может обслужить от силы человек сто.

– Дело не в количестве людей, старина, – сказал Фергюсон. – Главное – сколько денег поставлено на кон. Ну а как обстояли там дела во время войны, Джек?

– Там постоянно работал какой-нибудь отель. В те дни он принадлежал одной американской чете по фамилии Херберт, которая подвизалась заодно на ниве гостиничного обслуживания. Не забывайте, что Сэмсон-кей входит в состав Виргинских островов, принадлежащих Великобритании, а это значит, что он находится под контролем Тортолы в том, что касается соблюдения законов, таможни и тому подобного. Я связался с управлением, которое у них ведает архивами государственных учреждений. Как явствует из досье, во время войны отель пустовал. Время от времени в нем жили рыбаки из Тортолы, одна семейная пара обеспечивала уход за собственностью – вот, собственно, и все.

– Негусто, но все равно спасибо, Джек, ты поработал на славу.

– Может, что-нибудь из этого и выгорело бы, если бы я знал, в чем суть дела, сэр.

– Позже узнаешь, Джек, позже. А теперь проваливай и дай Великобритании пожить спокойно. – Осклабившись, Джек ушел, а Фергюсон повернулся к Трэверсу.

– Ну что ж, старина, Даунинг-стрит ждет нас.

Премьер-министр сидел за письменным столом у себя в кабинете, когда они вошли в сопровождении одного из помощников. Поднявшись и обойдя вокруг стола, он поздоровался с Фергюсоном за руку.

– Добрый день, бригадный генерал.

– Господин премьер-министр, позвольте представить вам контр-адмирала Трэверса.

– Разумеется. Прошу садиться, джентльмены. – Вернувшись к столу, он сел. – Невероятная история.

– Это еще мягко сказано, господин премьер-министр, – отозвался Фергюсон.

– Вы абсолютно правильно поступили, обратив на нее мое внимание. Больше всего меня беспокоит то, что в данном деле замешан один из членов королевской семьи. – Зазвонил телефон. Он поднял трубку, приложил ее к уху, затем сказал: – Пришлите их сюда. – Положив трубку, он продолжил: – Мне известно, что у вас, бригадный генерал, непростые отношения с Управлением безопасности, но, как мне кажется, это один из тех случаев, когда мы, согласно нашей договоренности, должны ставить их в известность обо всем, что представляет обоюдный интерес. Помните, вы согласились поддерживать контакт с заместителем директора Саймоном Картером и сэром Фрэнсисом Пэймером?

– Совершенно верно, господин премьер-министр.

– Прочитав дневник, я сразу же вызвал их обоих к себе. Я попросил их посидеть внизу и самим прочитать дневник. Сейчас они придут.

Мгновение спустя дверь отворилась, и в сопровождении того же помощника вошли двое мужчин. Саймону Картеру было пятьдесят лет. Это был мужчина низкого роста, с совершенно седой головой. В прошлом преподаватель вуза, он никогда не был действующим агентом спецслужб, а сейчас являлся одним из тех предпочитающих держаться в тени людей, которые руководили британской разведкой. Сэру Фрэнсису Пэймеру было сорок семь. Высокого роста, он выглядел элегантно в синем фланелевом костюме. На шее у него был повязан галстук члена королевской гвардии, так как он три года прослужил в качестве младшего офицера в гренадерском полку. В уголках губ у него постоянно играла улыбка, которая безмерно раздражала Фергюсона.

Обменявшись рукопожатиями с присутствующими, они сели.

– Итак, джентльмены? – обратился к ним премьер-министр.

– Не перестаю надеяться, что это мистификация, сказал Пэймер. – Сногсшибательная история.

– Так или иначе, она проливает свет на многие стороны легенды, окутывающей имя Бормана, – вставил Саймон Картер. – Артур Аксман, руководитель гитлерюгенда, рассказывал, что видел тело Бормана, лежавшее на шоссе около берлинского вокзала Лертер, уже после того, как ему удалось скрыться из бункера.

– Теперь уже можно предположить, что увиденный им труп принадлежал человеку, который был похож на Бормана, – сказал Трэверс.

– Можно, – согласился Картер. – Тем фактом, что Борман оказался на борту этой подводной лодки и уцелел, можно будет объяснить то, что в течение ряда лет его неоднократно видели в Южной Америке.

– Симон Визенталь, занимающийся розыском нацистских преступников, всегда считал, что он жив, – сказал Пэймер, – До своей казни Эйхман рассказывал израильтянам, что Борман жив. С какой стати будет лгать человек, стоящий одной ногой в могиле?

– Все это очень хорошо, джентльмены, – обратился к ним премьер-министр, – но, по правде сказать, я полагаю, что вопрос о том, остался Мартин Борман в живых после войны или нет, носит сугубо академический характер. На ход истории он оказал бы мало влияния, а вот газеты постарались бы раздуть эту историю.