Мыс Чёрных сов

— Зина, у тебя проблемы, ты сходишь с ума… Тебе необходимо показаться врачу!

— Лживая тварь! — Зина больше не контролировала себя. — Грязное, мерзкое ничтожество! Ты спал со мной и одновременно с Лорой Барг! Будь ты проклят!

— Прости. Я виноват, но я ни в чем тебе не лгал. Я люблю Лору.

Этого Зина уже не могла вынести. Теперь, когда она знала правду, ее мозг словно заполнила раскаленная, кипящая волна крови, в которую превратилось ее страдание. Дрожащими руками она начала расстегивать сумку.

— Зина… послушай… — Маринов направился к ней, вытянув руку вперед, — давай поговорим… Я отвезу тебя к врачу. Тебе окажут помощь…

— Не подходи, предатель! — Зина вытащила из сумочки пистолет. Руки ее по-прежнему продолжали дрожать.

— Опусти это немедленно! — закричал Маринов. — Больная дура!

Дрожащими руками Зина нажала на курок, не понимая, что делает и откуда вдруг на груди Маринова, под белоснежной сорочкой, расцвели огромные алые цветы. Он пошатнулся. Цветы, разрастаясь, вдруг заполнили его грудь, обплетая своими смертельными лепестками. Зина закричала. В глазах Маринова застыло удивление. Медленно, словно двигаясь в каком-то замедленном танце, он стал оседать вниз… Вниз… Все больше и больше… До тех пор, пока не упал лицом на землю и не остался лежать так. А Зина продолжала кричать.

Она все еще кричала, когда пистолет выпал из ее рук. Двор наполнился людьми. Рухнув на колени, Крестовская все еще продолжала кричать, зажимая рот и глаза дрожащими руками, словно для того, чтобы больше никогда не посмотреть на солнечный свет. Все вокруг нее пахло порохом и кровью.

Она очнулась, лежа на кровати в той самой комнате, которую так часто видела в своих кошмарных снах. Это была белая комната дома на Слободке, в которой Зина подписала соглашение с Бершадовым. Она лежала, подогнув ноги, лицом к стене. На белой штукатурке стены отчетливо были видны дождевые потеки. Все тело ее было вялым, лишенным жил и костей и превращенным в вязкую массу, способную только растечься по полу. Ее сковал страх. Но тут она, что-то почувствовав, резко обернулась лицом в комнату. За столом сидел Бершадов. Он изучал какие-то документы. Перед ним лежал вечный кожаный планшет.

— Вам лучше? — Бершадов повернулся к Зине. — Признаться честно, вы меня напугали. Пришлось даже позвать врача.

— И что он мне вколол? — голос ее звучал глухо, как у больной. — Первитин?

Бершадов не ответил, просто смотрел на нее ис-пытывающе. Зина села.

— Я убила его, — голос ее задрожал, — я убила двух человек.

— Знаю, — кивнул он.

— Один пытался меня убить, — попыталась она оправдаться.

— Это было допустимой самообороной.

— Второй… Я застрелила человека, — снова повторила Зина.

— Вы застрелили предателя, — сказал Бершадов, — не может человек быть предателем. Не мучайте себя этим.

— Вы знали, — у Зины уже не было сил удивляться, — вы следили за мной.

— Все время, — кивнул Бершадов, — документы, которые вы нашли в квартире Маринова, уже у нас. Все это благодаря вам.

— Он был «совой», «черной совой», внук таксидермиста… Кирилл… — проговорила Зина.

— Я знаю, — кивнул Бершадов, — и одновременно работал на немцев. Его завербовала разведка вермахта.

— Расскажите… Расскажите мне о «черных совах», — попросила Зина, пытаясь отвлечься.

— «Черные совы» — это группа морского спецназа, диверсантов, обученных действовать в первую очередь против международного флота крупных империалистических держав, таких, как Англия и Франция.

— Ну понятно, — зло кивнула Зина, — Германию вы не назвали. Значит, Германия тайно предполагалась в союзники.

— Вы проницательны, — снова кивнул Бершадов, — такой план был. Однако в «совы» попали вражеские агенты.

— Почему «совами» был потоплен старый корабль?

— Это практика, — равнодушно ответил он. — Всего лишь учение. Был выбран старый, не подлежащий ремонту военный корабль.

— А люди? — Зина подумала о женихе Маши.

— Им не повезло, — пожал плечами Бершадов, — что поделаешь. Всегда должен кто-то погибнуть ради общей идеи. Я знаю, что на этом эсминце был жених вашей подруги, Леонид Капустин. Мне очень жаль.

— Неправда, — горько усмехнулась Зина, — вам плевать.

— Впрочем, как и вам, — парировал Бершадов. — Чтобы изучить боевые качества «сов», было решено атаковать корабль ночью. Эти солдаты отличались тем, что не должны были спать, их искусственно лишали сна. «Черные совы» получали препараты, вызывающие бессонницу, притупляющие страх, увеличивающие агрессию и реакцию. Именно поэтому совы должны были действовать на море ночью — так планировалось. В ночном море, особенно зимой, очень плохая видимость, тяжелые условия. Поэтому «совы» создавались исключительно как морские диверсанты, которые будут нападать ночью. Обнаружить корабль в ночном море им помогали дельфины, которые получали те же препараты для бодрствования, что и люди.

— Первитин, — уточнила Зина.