Мыс Чёрных сов

— Совершенно верно! — согласился Тарас. — Амфетамин полностью ослабляет действие всех снотворных средств. Это очень логичный секретный эксперимент: накачать человека снотворным, затем дать большую дозу амфетамина и проследить, как все это будет действовать! Я более чем уверен, что в лабораториях по военной фармакологии проводят именно такие эксперименты с людьми. В военных целях применение амфетамина бесценно. Поэтому очень логично, что у ребят, с которыми ты связалась, есть доступ и к барбитуратам, и к амфетамину. Барбитуратами хорошо травить неугодных людей, как крыс! А амфетамином их можно накачать как следует и отправить выполнять любую дурь! Чем не рай?

У Тараса было своеобразное чувство юмора, от которого Зина содрогнулась.

— То есть ты хочешь сказать, что эти лаборатории занимаются развитием сверхспособностей? — уточнила она.

— Ничего подобного! — Он покачал головой. — Не развития сверхспособностей, а их искусственной стимуляцией! Чтобы сделать сверхсолдата, использовали разные методы во все века. Кто-то пил отвары особых растений, вроде полыни и женьшеня. Кто-то ел галлюциногенные грибы. А кто-то выполнял медитативные практики. Эффект проявлялся раз от раза и был неоднородным. Но многие правители пытались заставить своих воинов стать выше, сильнее, быстрее, выносливее, терпеть физическую боль, находиться в ледяной воде, не умирать сразу от смертельных ранений, в общем, создать иллюзию всесильности. И на все это способен амфетамин.

— Именно он был в ампулах? — спросила Зина.

— Нет. Амфетамин — в таблетках. В ампулах была основа для изготовления таблеток. А вот дельфину сделали инъекцию такой дозы амфетамина, что от возбуждения у него буквально разорвалось сердце.

— Но зачем?! — удивилась Зина.

— Думаю, с дельфином кто-то проводил такие же эксперименты, как с людьми. Пытался вызвать у него активность ночью, ведь все знают, что ночью дельфины спят, как люди. Дельфины вообще похожи на людей. А вот то животное, которое сделало инъекцию, совсем не похоже на человека. Поверь моему опыту, ничего общего…

ГЛАВА 22

— Привет, я тебя не ждал, — Маринов посторонился в дверях квартиры, давая Зине войти, но даже не сделал попытки ее обнять. Она неуклюже переступила порог.

— Почему же не ждал? — никогда в голосе Зины не звучало столько неуверенности, как теперь. — Мы не виделись почти две недели.

— Да, я знаю. Прости… Я был очень занят, — Анатолий неловко переминался с ноги на ногу, а Зине вдруг показалось, что красивый, отремонтированный потолок в этой квартире вдруг рухнул ей прямо на плечи.

Зачем она пришла сюда? Зина и сама не смогла бы сказать. Это была тоска, та самая тоска, которая рано или поздно сжимает сердце любой женщины, — тоска о том, что однажды найдется мужчина, которому она будет очень нужна. Тот, который никогда не исчезает. Тот, который не будет мыслить без нее жизни. И что бы с ним ни произошло, все равно найдет возможность дать ей понять самое простое и самое важное: «Я тебя люблю, я тебе рад, я с тобой».

Зина страшно устала. Невыносимо было носить за собой тот груз, который она несла.

Прометавшись в кровати накануне всю ночь напролет, чувствуя себя так, словно простыни острыми лезвиями впиваются в ее тело, Зина просто не выдержала этой пытки одиночеством. Было невыносимо находиться в пустой квартире, без возможности рассказать, как ей больно, как ей страшно.

Именно ночью к ней пришла эта мысль. Мысль о том, что Маринова она не видела две недели, и все это время он даже попытки не сделал встретиться с ней. А потому утром она решила пойти к нему домой, просто так. Ей было это необходимо. Положить голову ему на грудь — и пусть весь мир пропадет.

Вечером, после работы в институте, Зина забежала домой, переоделась в красивое платье и отправилась на Софиевскую. Маринова дома не было, на звонок в дверь никто не отвечал, а окна квартиры были темными.

Напротив дома был небольшой садик, калитка в который была открыта. Зина поспешно вошла в туда, спряталась за раскидистый куст и стала наблюдать. Прошло минут двадцать, когда к дому подъехал знакомый автомобиль.

Анатолий вышел из машины. Он был в штатском. Автомобиль почти сразу уехал. Маринов вошел в подъезд. Почти сразу вспыхнули ярким светом окна квартиры. Выждав для приличия еще минут пять, Зина набралась смелости и пошла по направлению к дому.

— Две недели был занят? — Она не смогла сдержать отчетливо прозвучавший в ее словах скептицизм.

— Да, все две недели… — Маринов неловко отвел глаза в сторону. В душе Зины все обмерло. Не требовалось быть ясновидящей, чтобы понять: он совсем не рад ее видеть. Жестокие слова Маши против воли всплыли из памяти. Душа Зины начала кровоточить.

— Ты так и не пригласишь меня войти? — нахмурилась она.

— Видишь ли, у меня очень мало времени, я занят…

Зина обогнула Маринова и вошла в гостиную.

Комната была ярко освещена. На столе лежали столовые приборы, стояла бутылка вина и два хрустальных бокала рядом.

— Вижу, ты ждешь гостей, — заметила Зина.

— Нет. Это не то, что ты подумала. Гости были у меня вчера. Я просто не успел убрать со стола.