Мыс Чёрных сов

В глубине помещения был прилавок, на котором были разложены какие-то конторские книги — возможно, образцы работ, рисунки или фотографии. На стене тоже были полки, на которых вместо чучел стояли различные банки с реактивами и медикаментами. А за прилавком виднелась еще одна дверь, очевидно, ведущая в соседнюю комнату. В первой комнате, за прилавком, никого не было. Зина подошла ближе и вдруг застыла.

На полке, прямо над прилавком, все-таки стояло одно чучело. И оно производило особенно жуткое впечатление.

Это было чучело огромной белоснежной совы, которая когтями вцепилась в некое подобие ветки. Сова выглядела неправдоподобно живой. Белые пушистые перья блестели даже при таком тусклом свете.

Но самое жуткое впечатление производили глаза — Зина никогда не видела таких. Она даже специально подошла поближе к прилавку, чтобы разглядеть чучело.

Глаза совы были слишком огромными и… квадратными. Перегнувшись через прилавок, Зина уставилась на них. У чучела были вырезаны глаза, и кто-то вставил вместо них почти квадратные, блестящие камни яркого черного цвета, такие гладкие, что они отражали тусклый свет.

Глаза — камни… Это выглядело так жутко, что Зина содрогнулась. Ничего подобного она не видела в жизни! Ей подумалось, что если бы разглядела подобное чучело в пустом доме, то наверняка сбежала бы от ужаса.

ГЛАВА 19

— Нравится вам за моего Снежка? — Сзади неожиданно раздался дребезжащий, скрипучий голос, и Зина едва не подпрыгнула от неожиданности, даже больно стукнулась локтем о прилавок.

В лавку вошел старик — небольшого роста, лысоватый, в больших очках в роговой оправе на половину лица. На старике был черный кожаный фартук, а в руке он держал авоську с помидорами. Зина сразу поняла, что это сам мастер-таксидермист. Ходил на Привоз за покупками, ясно. Но почему не закрыл лавку?

— Добрый день, — вежливо ответила Зина. — Вы мастер, работаете здесь?

— Нет, жду трамвая! — хихикнул старик. — А шо, по-вашему, я забыл здесь? Вчерашний день?

— Если вы уходили, почему же не заперли двери? — вслух поинтересовалась Зина.

— А до сюда ни один халамидник без спросу не зайдет, бо местные фраеры уверены, шо я и за людей чучела делаю, или как? — снова хохотнул старик.

Несмотря на то, что он выглядел типичным старым одесситом, Зина вдруг почувствовала в нем что-то неприятное. Слишком пристальный, очень проницательный взгляд старика настораживал, вызывая противное ощущение, словно он ее изучает. И это изучение носит совсем не доброжелательный характер.

— И что милая барышня забыли в моей халабуде? Ходите до меня, шоб сделать чучело из любимой собаки? Она покусала вас в тапочки?

— Нет, — из вежливости улыбнулась Зина, хотя ей было совсем не смешно.

— Ясное дело, шо нет. Или как за то, шо нет? — старик пожал плечами. — Так шо вы скажете за моего Снежка?

— Снежок — это сова? — догадалась Зина.

— Снежная полярная сова! Редкость. Между прочим, записана за Красную книгу.

— Почему у нее такие странные глаза? — не удержалась Зина. — Почему вы вырезали ей глаза и вставили камни? И что это за камни? Они ценные?

— Галька с пляжа, — сказал старик, — на Фонтане насобирал. Это художество.

— Что? — не поняла Зина.

— Художество, говорю. Это мой внучок вырезал. Он такие поделки любит делать. Сказал, шоб за все лучше видел. Сова, мол, должна видеть за все, это же не люди. И сам глаза вырезал.

— Интересный у вас внук, — сказала Зина.

— Тот еще будет мастер! — снова невпопад хохотнул старик.

— Я как раз ищу вашего внука, — уцепилась за соломинку Зина. — Вы не знаете, где он может быть?

— Не знаю, — прищурившись, старик склонил голову на плечо и теперь смотрел на нее с какой-то ехидной ухмылкой. — А шо, вы не до пляжа?

— Простите? — не поняла Зина.

— Не до пляжа, говорю? — снова ухмыльнулся старик. — Мой внучок еще тот фраер! Он с барышнями до пляжей знакомится, а потом они сюда ходют и ходют. Вот досюда, как будто здесь Ланжерон!

— Я не познакомилась с вашим внуком на пляже, — пояснила Зина, — мне он срочно нужен по одному очень важному делу. Вы не подскажете, где я могу его найти?

— Нет, не подскажу, — старик перестал ухмыляться, и в глазах его появилась какая-то неприязнь, очень откровенная и даже агрессивная, — а если вы из органов НКВД, так идите туда, до куда шли!

— Я не из органов НКВД, — чуть смутилась Зина, — у меня другое дело.

— Моего внука я давно не видел. Подался он в моряки, вот и плавает десь-то. Да где угодно. Уже пару лет не видел. А может, подался до Москвы. Он до там учиться хотел, если сбежит с флота. Ничего не знаю я, да и знать не хочу. Нечего тут валандаться.

— Сова — это первая работа вашего внука, правда? — догадалась Зина — Поэтому вы ее так храните? С почестями?

— А шо, вам разве не за красив Снежок? Да за такого Снежка он мне полкассы делает! Красота! И мой внук руки приложил. Так шо идите, барышня, куда шли. Не светите до меня глазками, у меня и без вас работы хватает.