Мы знаем, что ты помнишь

Женщину звали Эльзебет Франк. Ей было слегка за пятьдесят, но, когда они сели и Силья попросила ее все рассказать, она снова превратилась в шестнадцатилетнюю. Спрятала руки между колен, смахнула со лба несуществующую челку и даже стала казаться стройнее и тоньше, чем только что была.

– Зачем вам это нужно?

Муж успокаивающе взял ее за руку.

– Он снова взялся за старое, да? Поэтому вы спрашиваете?

– Было бы неплохо, если бы вы просто рассказали, не задавая пока вопросов, – вежливо попросила Силья.

Муж с женой жили в большом, на совесть отремонтированном доме, который достался им от родителей мужа. Его фундамент, скорее всего, был заложен еще в семнадцатом веке, и в те времена здесь вполне могла жить одна из ведьм. В доме была большая дровяная печь и блестящий отполированный пол, на окнах тихонько покачивались светло-сиреневые занавески. Перед домом зеленела широкая лужайка, по которой ползали два небольших робота-газонокосильщика и сглаживали все неровности. Сама Эльзебет была одета в топ и широкие, в тон ему брюки от дорогого шведского дизайнера. Зимой они жили в Гётеборге, вставил муж, но его жена родом из более северных краев.

– Из Йевредала, слышали о таком?

Между Скеллефтео и Питео, на границе между двумя самыми северными регионами находилось место, куда Эльзебет Франк больше никогда не вернется.

– Сначала я не была уверена, что это он, – рассказывала она. – Я просто услышала за спиной случайный разговор двух мужчин, и такое ощущение, что мое тело узнало его даже раньше, чем я сама это поняла. Меня буквально затрясло, представляете? – Она замолчала и уставилась в окно, борясь с рыданиями или чем-то еще, что не должно было выйти наружу.

Небо на северо-западе потемнело, с гор на долины надвигалась гроза.

– Мне казалось, что со временем такие вещи забываются. Все эти годы я старалась не вспоминать об этом, встретила замечательного мужчину, вышла замуж и родила детей, у меня прекрасная жизнь, и постепенно начинаешь верить, что все это ушло, кануло в небытие, но это не так. Такие вещи никуда не исчезают, они остаются навсегда.

– Если хотите, давайте сделаем паузу, – предложила Силья.

– Вы в самом деле думаете, что я этого хочу?

Эльзебет Франк испытующе поглядела на следовательницу.

– А знаете, вы напомнили мне ее. У нее были такие же белокурые волосы, и сама она была так же красива своей естественной неповторимой красотой. Я часто смотрю на свои старые фотографии. Мне кажется, я была довольно хорошенькой в юности, но против нее у меня не было никаких шансов. Не думаю, что такая, как вы, сможете понять, каково это.

– Что именно?

– Быть самой популярной девчонкой в округе. И все же мне больше нравилось быть с ней, чем с кем-либо еще. Почему так, не знаете?

– Это как солнечный свет, – сказала Эйра. – Человеку всегда хочется греться в его лучах.

Эльзебет Франк медленно кивнула и продолжила дальше смотреть на Силью. Взгляд пристальный, почти назойливый, словно она пыталась что-то разглядеть у нее под кожей.

– Вы можете рассказать, что произошло в тот день в «Железе Нюланда»? – мягко спросила Эйра.

– Вообще-то это я собирался туда поехать, – вмешался муж, – но она не разрешила. Ведь это был день моего рождения. Мне исполнялось шестьдесят лет.

Эльзебет отправилась в Нюланд, чтобы закупить последние продукты к празднику и забрать вино, которое они заранее заказали. Лавка скобяных товаров служила также филиалом сети государственных винно-водочных магазинов.

– Я стояла возле полки и искала нужную мне электрическую лампочку – это не так-то просто, ведь сейчас совсем другие числа для обозначения ватт, чем те, к которым я привыкла. И вот я стояла там и выбирала, когда услышала этот голос за спиной. Возле полок с дрелями. Должно быть, все эти годы что-то сидело во мне такое, потому что я сразу же узнала его, даже не прислушиваясь, хотя на самом деле спешила, дома еще было очень много дел. Мужчина выбирал дрель и разговаривал с кем-то из тамошних продавцов, кажется, они сошлись во мнении, какая марка лучше, но покупатель все никак не мог решиться, и тут я вдруг услышала эти слова, и меня словно током ударило.

Муж положил руку на спину жене и тихонько погладил ее.

– Она из них самая баская. Вот так прямо и сказал и следом принялся насвистывать старенький мотивчик, из моих родных мест. Я уставилась поверх полок с товаром и увидела только его затылок и спину, и все равно я знала, что это он. И тут из меня как-то само выскочило. Адам Виде, громко говорю я, и он обернулся, никто больше не обернулся в лавке, только он. Эти глаза. Это были те же самые глаза. Он отвел взгляд, отложил дрель в сторону и быстро направился к кассе и дальше на выход, но я уверена. Это был он. «Она из них самая баская».

– Что это значит?

Эльзебет попросила мужа принести кофе. Когда он вышел, она заговорила тихо и торопливо: