Мы живы!

Профессор последовал приглашению и попал в совершенно обычный конференц-зал. На одной стене висела громадная плазменная панель, рядом с ней ещё несколько, поменьше. В углу стул оператора с компьютером и длинный стол, возле которого стояли удобные кресла. Напротив каждого места имелся микрофон.

— Где оператор? — деловито поинтересовался ученый. — Мне надо подготовиться.

Сзади выскочил давешний лейтенант и вытянулся перед майором ну и перед профессором тоже.

— Вот, Игорь, в вашем полном распоряжении, Андрей Сергеевич, — сказал майор. — Пока вы готовитесь, может организовать лёгкий перекус.

— Да, это было бы неплохо, — ответил ученый, при словах майора ощутив голод.

К удивлению Андрея Сергеевича, Сам пришёл в сопровождении совсем небольшой свиты. И свита эта была сплошь с большими погонами. Ну или в костюме, но по виду сразу понятно, руководитель высокого уровня.

— Здравствуйте, Андрей Сергеевич, — президент пожал ученому руку.

— Добрый день, Владимир Владимирович, — ответил профессор.

— Простите, что пришлось вызвать вас сюда, — сказал президент. — Но, к сожалению, в это тревожное время мне нужно неотрывно находиться здесь.

— Я понимаю, Владимир Владимирович, — ответил ученый.

Остальные тем временем расселись возле стола. Президент тоже занял свое место, во главе, прямо напротив стоящего у плазменной панели профессора.

— Я знаю, что ваше время тоже чрезвычайно дорого, Андрей Сергеевич, — сказал президент. — Все присутствующие ознакомлены с сутью дела, поэтому переходите сразу к текущей ситуации.

— Хорошо, — ответил ученый и сказал лейтенанту. — Игорь, шестнадцатый слайд.

Заставка на панели позади профессора сменилась изображением. И на картинке было человеческое тело, так сказать, изнутри.

— Как вы уже знаете, сейчас все люди на планете технически уже не совсем люди, — заговорил профессор. — А симбионты. Сам симбиоз носит практически беспрецедентный характер, единственный сравнимый с ним по всем характеристикам произошел предположительно полтора миллиарда лет тому назад. В результате заражения микроорганизмом, нервные волокна в теле людей были заменены на цепочки клеток микроорганизма. Перед нами было поставлено несколько задач. Первая — выяснить способ заражения. Вторая — действие микроорганизма на тело и сознание человека, третья — механизм функционирования так называемых, псевдокадавров их поведение и реакции. Итак.

Ученый перевёл дух и продолжил:

— Заражение микроорганизмом произошло примерно три месяца назад, плюс, минус десять-двенадцать дней. По данным предоставленным министерством здравоохранения, мы выяснили, что в первую очередь заражение происходило в крупных городах, а далее разносилось уже естественным путем, то есть носителями. Также заражение происходит через пищу, воду, воздушно-капельным путём. То есть мы имеем привычную картину заражения микробами. Вопрос возникает в том, что данный микроорганизм не имеет аналогов в биосфере Земли, но взаимодействует с человеком так, будто миллионы лет с ним коэволюционно развивался в симбиозе, то есть совершенно точно это результат чьей-то целенаправленной деятельности.

Микроорганизм имеет значительные отличия от известных доменов, по строению ДНК, не считая того, что вместо четырёх азотистых оснований в его ДНК восемь оснований, ближе всего к прокариотам, но напоминает их отдалённо, имеет несколько неизвестных ранее механизмов генной регуляции и трансформации. Сам геном обладает уникальной изменчивостью и способен перестраиваться без потерь способности к дифференциации клеток а так же — взаимодействовать с ДНК организма-хозяина напрямую: поглощать ядро или нуклеоид клетки а затем — разрезать поглощённое ДНК и встраивать полученные гены в свой крайне мобильный геном. После такой операции полиморф многократно делится, распределяя разные куски генетического материала в разные клетки-преемники и проводя между ними селекцию на адекватность среде.

Условно говоря, он тестирует геном организма-хозяина и ищет наиболее оптимальный путь взаимодействия с ним, подстраиваясь и меняя собственный геном, поэтому хотя он теоретически и паразит, но взаимодействие с организмом-хозяином выходит обоюдовыгодным. Но все те полиморфы, которые были нами исследованы, были почти идентичны генетически и очень маловероятно, что это случайность. Способность к направленной эволюции собственного генома, условно говоря эвгенике, у такого организма хоть и огромны, но не абсолютны. Скорее особенности их генетического аппарата располагали к проведению эксперимента по созданию идеального симбионта, а кто-то этот эксперимент решился поставить. Само заражение, судя по времени возникновения очагов, тоже было заранее спланированным мероприятием. И у нас есть предположения по месту, скажем так, изучения и модификации микроорганизма.

— Вот как, — сказал президент. — И каковы ваши выводы?