Мы же взрослые люди

Илья после ретрита был бодр, загорел (в ноябре в Москве загар особенно бросается в глаза), он сразу же погрузился в кучу своих новых проектов. Занялся собой. Он купил себе новый крем для лица и специальную сыворотку, которую нужно капать на лицо из пипетки, чтобы кожа ночью обновлялась. Натуральная косметика для настоящих брутальных мужиков. Нина тоже капала себе эту сыворотку на лицо на ночь тайком. К зиме у Ильи появилось много работы, много переговоров, проектов, которые нередко отваливались. Илья был очень деятельный человек. Он постоянно чем‑то занимался, увлекался. Йога, здоровое питание, тай-цзы, теперь еще эти бесконечные занятия с новым гуруджи. Илья сменил гардероб, у него появились горчичные штаны, рубашки в мелкую клеточку, свитшоты и несколько цветных шарфов. Нина купила ему два – надо же было что‑то дарить. Илья отложил свои старые солидные портфели и носил кожаный рюкзак «Манадарина дак» с текстильными вставками. Еще с большим рвением Илья поменял бы свой год рождения, но в нашей стране это незаконно. Через три года надо будет менять паспорт, потому что стукнет 45. А сейчас всего 42 – ответ на главный вопрос жизни вселенной и вообще (the Ultimate Question of Life, the Universe, and Everything). Илья любил это сравнение и фильм этот тоже любил.

Видно было, что Илья куда‑то бежит, бежит стремительно, без оглядки, потому что, если оглядываться, то станет очень страшно. А мужчинам бояться нельзя.

Илья зашел домой не в духе. Весь день был неудачен. Его приглашали открывать новую клинику, он работал над проектом несколько месяцев. Уже надеялся на новый доход. Там планировалась золотая гора. Илья визуализировал, как взбирается по ней к самому небу. И тут эту гору у него отняли. И дальше все тоже не задалось. Да что говорить, не задалась эта Москва. В ней все не так: мало солнца, много машин, огромные здания, миллионы людей, снующих по метро и улицам. Перенаселенный тесный мир, который становился рассадником множества социальных болезней. Но самое ужасное в Москве то, что в этом городе стало совершенно неприличное количество молодых, красивых, умных и энергичных жителей, которые держатся друг друга и тесным клином врезаются в толпу, отпихивая других к обочинам и все больше и больше занимая центр. Они смотрят на тех, кто старше, как на отработанные ресурсы, они говорят на другом языке, и стать одним из них практически невозможно. Они иные. Они будто бы прилетели с другой планеты. Даже не верится в то, что они все это время жили среди остальных, смотрели мультфильмы, ели сникерсы, тайком курили от родителей и получали дипломы. И если в Индии Илья себя чувствовал свободным, счастливым, лишенным социальных и возрастных предрассудков, то тут, в этом ужасном городе, он был старым куском… Так, стоп, стоп, стоп. Илья учился пресекать негативные мысли и переключаться на чистую энергию Ци.

Илья прошел на кухню. Богдан уже спал. Илья приходил домой почти всегда, когда Богдан спит. Вид спящего ребенка вызывает умиление и успокаивает. А вечно орущий, не засыпающий, капризничающий к вечеру малыш наводит мысли о катастрофе и собственной никчемности. Нина на кухне смотрела сериал.

 – Есть будешь?

 – Да можно что-нибудь пожевать.

 – Салат? Спаржу?

 – Нина, ты не умеешь готовить спаржу. Ни разу вкусную не приготовила.

 – Салат?

 – А что еще есть?

 – Гречка и суп с фрикадельками, но он детский.

 – Суп.

Нина грела суп и думала, как же лучше начать разговор. Она распустила волосы, перебросила их на одно плечо и накручивала кончики на пальцы.

 – Илья, мне нужно с тобой поговорить.

 – Ну.

 – Как ты думаешь, ты правильно живешь?

 – Ты к чему это все?

 – Да вот хотела поучиться у тебя. Но только, если ты чувствуешь себя счастливым и правильно живешь.

 – Чему поучиться?

 – Спасаться.

 – Ты такая сегодня загадочная.

 – А ты все еще любишь меня?

 – Люблю. Особенно когда ты такая таинственная. И хочешь у меня поучиться правильно жить. – Илья причмокивал детский суп с фрикадельками. – Дай перец. А куркума есть?

 – Есть. – Нина передала пакетики со специями.

 – И куркума у тебя есть, ты тоже правильно живешь, не парься. Ты ж женщина. Тебе должно быть проще.

 – Почему?

 – Потому что у тебя есть я, дети и дом. Вот и вся твоя правильность. Остальное блажь. Черт. Переперчил. Теперь соль дай.

Нина дала соль.

 – Знаешь, есть такой анекдот про солонку, которую человек передал в поезде. Ну вот.

Илья засмеялся, ему показалось, что он очень удачно вспомнил анекдот.

 – Илья, а если у меня другой путь? Если мне хочется чего‑то, что‑то успеть… А вдруг я болею чем‑то серьезным. Вдруг у меня рак?

 – Нина, максимум, что у тебя может оказаться, это паранойя. Ты же идеальная женщина-мать, не выдумывай ничего. Слушай мужа, и будет тебе счастье.

Илья раззадорился от разговора, он сердился и веселился сразу. Нина поставила на стол салат и решила сделать еще один заход.

 – Понимаешь, я недавно думала, что мы все как дети. Которые никак не могут вырасти. И ждем, что нас спасут. Придет добрый кто‑то, такой по-настоящему взрослый – и спасет.

 – Что значит спасет? Ты же не в беде сейчас? Откуда тебя спасать?