Мы здесь

Разыскать Райнхарта оказалось достаточно просто. Любители ресторанного шика, если вы этого не знаете, то возьмите себе на заметку: обслуга в местах, где вы любите спускать свои деньги, нередко обретается в одном шаге от криминала. Не потому, что она такая по натуре: моральный облик огромного количества поваров, официантов и барменов вполне сопоставим с нормальными законопослушными гражданами, а таких, как средней руки банкир или коммерсант, они по своей порядочности еще и переплюнут. Однако есть такая штука, как употребление наркотиков в увеселительных заведениях, и ею грешат некоторые из людей, что отвечают за уборку и мытье посуды, потому как их послужной список мешает им заниматься чем-то другим. К тому же ресторанный бизнес практикует ночной образ жизни, а это всегда связано с тем, что здесь крутятся плохие парни, промышляющие своим древним ремеслом или зависающие в барах, куда после работы имеет обыкновение стекаться кухонно-ресторанный люд.

Я это вот к чему. Понаводив справки, я через определенных людей вышел на другие бары, где тоже кое-что повыспрашивал и уже достаточно скоро уяснил, куда мне идти.

Так что найти Райнхарта оказалось не так уж сложно. Иное дело, что мне тогда надо было именно над этим призадуматься, а я этого не сделал.

Сегодня этот район является частью Клинтона, хотя все, кроме риелторов, именуют его по старинке: «Адова Кухня». Здесь даже необязательно присматриваться, чтобы разглядеть остатки первобытного уклада (только наивный мог рассчитывать, что, застроив пару кварталов бистро, сумеет облагородить и принарядить общий антураж: а остальное, по-вашему, куда денется – исчезнет, что ли?). Ресторан назывался «’». Да, вы не ошиблись: апостроф. Согласно веб-сайту, это отражало мнение шеф-повара насчет того, что современной американской кухне чего-то недостает. Лично мне показалось, что чего-то недостает мозгам того шеф-повара, а вот недостатка в зажиточных клиентах здесь явно не испытывалось. Скорее, наоборот. С тротуара было видно, что ресторан полон, причем полон даже в среду в обеденный перерыв. Публика здесь смотрелась чинно, интерьер был светлым и просторным, на круглых столиках с выглаженными льняными скатертями в нежных вазочках красовались белые цветочки – любо-дорого смотреть! Вокруг порхали официанты – серые брюки, сиреневые рубашки, по виду агнцы, за всю свою жизнь не то что противоправного деяния, а даже пука не допустившие в неположенном месте. Правда, на кухне все же нашелся один, указавший искать столик посередке.

С Райнхартом сидели еще двое. Было видно, что это деловая встреча и что его собеседники с законом абсолютно в ладах. Оба в строгих черных костюмах (один из них повесил пиджак на спинку стула и сидел в голубой сорочке). Райнхарт что-то размеренно говорил. Вообще, вид у него был сдержанным, полным спокойного достоинства, – полный контраст тому истерику, которого я пару дней назад наблюдал в церкви.

Свою презентацию он закончил. Двое бизнесменов кивнули и, поджав губы, с глубиной в глазах переглянулись, как будто предложение от него прозвучало такое, что особо не поспоришь.

Райнхарт, откинувшись на стуле, отер губы салфеткой. В эту секунду его взгляд случайно упал на меня, и я, истолковав это как знак, шагнул с улицы в помещение. На входе меня попыталась перехватить какая-то дама в элегантном брючном костюме, но уклониться от нее мне не составило труда.

– Как еда? – поинтересовался я на подходе к столику.

– Замечательная, – подняв глаза, невозмутимо ответил Райнхарт. – Особенно моллюски. Я здесь обедаю почти каждый день. Но… ты, я вижу, это знал.

– Верно, – кивнул я, стараясь говорить так, чтобы не прерывать удовольствие от еды у других обедающих и не напрашиваться на то, чтобы сюда вызвали копов, во всяком случае пока. Брючный костюм возвратился к себе на подиум, но оттуда продолжал чутко приглядывать за мной. – Ты человек привычки. Это означает, что ты или тупой, или очень самонадеянный. Если только у тебя где-нибудь здесь за столиком не сидят верные люди. Что-то они медлят, учитывая ситуацию.

Я медленно огляделся, хотя, конечно же, успел проделать это заранее, до того как войти. Если я и глуп, то не настолько. Судя по всему, здесь не было ни одного, ни пары серьезного вида ребят, которые бы украдкой непринужденно поглядывали по сторонам.

– Значит, ты все же туп. Или не веришь, что кто-нибудь отважится.

– Все-таки я тебя где-то видел, – произнес Райнхарт, глядя сквозь меня с таким видом, будто я был для него фоновой музыкой. – Только не могу вспомнить, где именно.

– Если не будешь слушать, могу познакомиться с тобой очень близко, – стараясь не сжимать кулаков, сказал я. – Прошлым вечером у тебя на улице был разговор с одним моим другом. Точнее, подругой.

Райнхарт со слегка виноватым видом поглядел на своих соседей по столику:

– Так ты ее бойфренд? Что ж, логично. Если в твои дела суются двое, то они должны быть меж собою связаны. Проблемка. Мне следовало это учесть. Так что я, возможно, и вправду обалдуй.