Читаем Мы здесь живем. Том 2 полностью

В разгар весны мне пришла посылка — законные пять килограммов продуктов. Выдавал мне ее лично опер Сирик, хотя обычно посылки выдает цензор. Но Сирик сам все перещупал своими пальцами. Сам протыкал халву шилом, ломал плитки шоколада, разворачивал конфеты и ножом резал каждую из них надвое. Но так ничего и не нашел.

С самого моего прибытия Сирик строго следил за мной. Когда я был на работе, он с помощью надзирателей лично перетряхивал мою постель и тумбочку. Иногда он ловил меня где-нибудь в зоне и устраивал мне обыск на месте.

Однажды, стоя перед обыскивающим меня Сириком, я не выдержал и спросил его:

— А вам не стыдно? Офицер обыскивает заключенного! Ведь эту работу могут сделать ваши подчиненные — сержанты и старшины.

— Нисколько, — было мне ответом под многозначительное хихиканье зэков, окруживших нас.

Зэки такому вниманию Сирика ко мне дивились — я не играл в карты, не был наркоманом и вообще не занимался в лагере ничем недозволенным. А я не раскрывал его причин.

Вообще эта публика — чекисты, как они именуют себя, — пародия на человека. Все человеческое для них, в отличие от знаменитого выражения основоположника марксизма, не только чуждо, но и враждебно, непонятно. Человеческое достоинство они не только не ценят в другом человеке, но и вообще не знают, что это такое. Честь, совесть, принципиальность, убеждения… все это далеко за пределами их воображения. И не понять иной раз: то ли они считают себя выше всего этого нагромождения человеческих ценностей, то ли сие им просто неведомо. Служат они фанатично, по большей части бездумно, и готовы на любые действия, лишь бы они были санкционированы начальством, властью. Нет такой пакости или преступления, которое заставило бы их хотя бы задуматься, прежде чем совершить его.

Вот у меня в Чуне делают обыск кагэбэшники из Иркутска. Со знанием дела и серьезно мужчина средних лет в чине подполковника ощупывает собственноручно наше грязное белье, «разбирает» в уличном сортире использованную бумагу…

На замечание Ларисы, что в дореволюционное время такую работу выполняли чины рангом пониже, он отмалчивается.

Вот другой чекист — начальник чунского КГБ майор Елизаров. Все время, пока я находился в ссылке, он усиленно искал ко мне ход. Вербовал рабочих чунского ЛЗК, чтобы ходили ко мне в гости и потом докладывали ему обо всем услышанном и увиденном. А потом, возможно, рассчитывал использовать их просто как провокаторов. Вербовал он людей обоих полов и всех возрастов, даже целыми семьями.

С семьями он поступал так: вызывает для беседы жену и уговаривает работать на него. После беседы предупреждает, чтобы об их «беседе» никому не рассказывала, даже мужу и детям. То же самое проделывает с мужем и детьми. У одних брал подписку о неразглашении, у других нет.

Если у тех, кого он выбирал себе в сексоты, были дети, то обещал помощь и содействие им при поступлении в институт после школы. В случае несогласия, наоборот, явно намекал, что отказ может отрицательно повлиять на судьбу дочери или сына при поступлении.

Был крючок и для детей. Им он участливо говорил: на твоего отца или мать достаточно материала для привлечения к суду, сейчас его судьба в твоих руках, все зависит от тебя…

Подговаривал женщин «закрутить» со мной роман и даже предлагал для этого коньяк; интересно, из собственного заработка или из фонда КГБ?

Все это мне известно от людей, которых он вербовал и которые не согласились с его предложением. Смею предполагать, что нашлись и такие, кто согласился или поддался на шантаж. Но их я не знаю, лишь догадываюсь о некоторых.

Это же Елизаров, как уж, уползает по опилкам и стружкам, пачкается в деревянной пыли, когда во время «беседы» с одним из рабочих в цехе ЛЗК старается не попасть на глаза остальным.

Шантажировал он людей даже так: приглашает человека к себе в машину и увозит в тайгу далеко от поселка. В машине он не один, с ним еще два человека, которые таинственно молчат, пока Елизаров уговаривает.

В этой же Чуне на меня готовят материал «на всякий случай». До меня доходит только какая-то часть работы Елизарова, и мне остается только гадать, что же мне уготовано.

А вот случай, который я предал огласке и о котором расскажу и здесь. С первых же дней моего пребывания в Чуне ко мне стал навязываться на знакомство молодой врач-стоматолог из районной больницы. Он пару лет назад окончил в Иркутске мединститут и теперь отрабатывал в Чуне свое бесплатное образование. Одновременно он был комсомольским активистом и даже членом бюро райкома комсомола. И на работе, и в райкоме комсомола он на хорошем счету. Со всем начальством в Чуне состоит в приятельских отношениях: во многом благодаря тому, что он единственный на весь район врач-стоматолог и к нему на прием записываются за полгода вперед.

Перейти на страницу:

Все книги серии Новая история

Наследие Чингисхана
Наследие Чингисхана

Данное издание продолжает серию публикаций нашим издательством основополагающих текстов крупнейших евразийцев (Савицкий, Алексеев, Вернадский). Автор основатель евразийства как мировоззренческой, философской, культурологической и геополитической школы. Особое значение данная книга приобретает в связи с бурным и неуклонным ростом интереса в российском обществе к евразийской тематике, поскольку модернизированные версии этой теории всерьез претендуют на то, чтобы стать в ближайшем будущем основой общегосударственной идеологии России и стержнем национальной идеи на актуальном этапе развития российского общества. Евразийская идеологическая, социологическая, политическая и культурологическая доктрина, обозначенная в публикуемых хрестоматийных текстах ее отца-основателя князя Трубецкого (1890–1938), представляет собой памятник философской и политической мысли России консервативно-революционного направления. Данное издание ориентировано на самый широкий круг читателей, интересующихся как историей русской политической мысли, так и перспективами ее дальнейшего развития.

Николай Сергеевич Трубецкой

История / Политика / Образование и наука

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература