Мы восстанем завтра

Я замолчал. Напоминать, что все следует делать быстро, не требовалось.

– Коршунов, отход! Прием! – Молчание в эфире. – Коршунов, сука, где ты? Прием! – И вновь молчание…

Менее чем через минуту я отдавал указания:

– Глотин, раненых отправить в ППД, остальные за мной. – С наблюдательным пунктом нас связывала хитрая система траншей, ведущая в подвал примыкавшего к НП здания. Но мы еще не успели добежать до спуска в подвальные помещения, когда выстрелы и гранатометные разрывы стихли.

«Стой!» – Шнырнув в темный проем, я приподнял руку, останавливая двигавшихся за мной разведчиков.

– Ждем, – одними губами.

По истечении доброго десятка секунд стало ясно – мы опоздали.

«Двигаем». – Кивок, и мы окончательно растворились в темноте подвала.

Добраться до блиндажа не составило труда – два поворота, одна дверь, и, выглянув из проема, впереди идущий Ильдар сразу же нажал на спуск. Щелчки «Вала» потонули в лабиринте проходов меж устроенных здесь погребков и погребочков. Короткий вскрик, и по ведущей наверх лестнице загремело падающее тело. Я вскинул оружие в готовности поразить любого сунувшегося в блиндаж, а проскочивший мимо меня Васенков замер над убитыми ребятами.

– Забираем, уходим. – Дважды повторять не пришлось, и, подхватив трупы, мы бросились в обратном направлении. Один поворот, другой, за спиной слышались встревоженные крики – ваххабиты заметили «потерю бойца».

– Сюда! – скомандовал я, распахнув первый попавшийся на пути не закрытый на замок погреб. – Здесь… – Мысль оказалась недосказанной, но продолжения не требовалось.

– Командир? – Подумав, что ослышался, Ильдар застыл в нерешительности.

– Быстрее! Потом, потом, все потом! – поторопил я. И новая команда, когда погибших осторожно опустили на пол в углу погреба: – Уходим!

Теперь ноги. Вывести живых… сейчас главное… А ребят мы похороним, обязательно похороним. Как положено. Если будет кому хоронить… Захлопнул дверь, поднял с пола сбитый замок, навесил так, что со стороны тот казался целым, и пристроился в замыкании.

Мы почти успели уйти незамеченными. Увы, в последний момент из-за угла здания вынырнули два боевика. Не дожидаясь, когда они нас увидят, я вскинул автомат, и едва точка прицела коснулась груди ближайшего ваххабита, нажал спуск. Промахнуться с такого расстояния невозможно, разве что в спешке излишне резко дернуть спусковой крючок. Я нажал его почти нежно. Пули ударили в магазины грудной разгрузки, легко прошили их и пошли дальше, пробивая броню и ломая ребра. А ствол качнулся вправо, и второй боевик, так и не успев вскинуть оружие, ткнулся лицом в бетонный обломок стены.

– Бегом! – крикнул я. Сообразив, что подавать эту команду было не обязательно. Топот ног, и запоздалые очереди над головой. Вырвавшийся вперед Ильдар остановился, привстал, выпустил длинную очередь по преследователям и, резко пригнувшись, побежал дальше. Летевшие к нам пули не приносили никакого вреда, разве что сбивали на нас песок и глину бруствера – гранатометных выстрелов я опасался больше, но пока вахи сообразили открыть огонь из «РПГ», мы оказались под укрытием очередного дома. Из хода сообщения пришлось выбраться, и теперь мы бежали по изрытой воронками и захламленной различным мусором улице.

– Темп, темп, не сбавляем! – Мне пришлось поторопить замедливших бег бойцов. Нам следовало оторваться от преследователей как можно дальше, чтобы они не имели возможности стрелять в спину. Но те, похоже, и не стремились участвовать в гонках, то ли не позволило тяжелое облачение, то ли не торопились нарываться на неприятности.

Ко второй линии обороны мы добрались как раз вовремя, чтобы успеть занять предназначенные нам позиции и скоординировать действия со своими соседями. Я и капитан Поплавский со своей ротой, а точнее, с остатками двух групп расположились в центре обороны, заняв позиции в элитной многоэтажке. С нами же в центре разместилось до трех десятков собровцев, левый фланг обороняли объединенные батальоны ополченцев, правый – сводные отряды милиции, опять же ополченцы и наша третья рота СпН. Находившийся неподалеку от меня майор Пащенков взял все командование на себя. Оно и к лучшему, мне и роты за глаза. Роты… Комок к горлу – от того состава, что был еще утром, осталось меньше пятидесяти процентов. Отправленная на ликвидацию прорыва группа Маркова полегла полностью, из завязавшейся мясорубки не вышел никто, почти половину личного состава потерял Поплавский. Удалось сохранить всех людей Денису Анапенко. Что сказать? Молодец! Но у его задач своя специфика. Он в автономном плавании. Я же потерял одного плюс тех, кого потеряли они все…