Мы восстанем завтра

Меж тем сыпанувшие с брони ваххабиты, стреляя на ходу, быстро разбегались по сторонам в поисках укрытий. Справа, слева по ним работали ополченцы, слаженно ухнули гранатометы, одна БМП встала, и из ее нутра повалил дым. По залегшим боевикам дробно загрохотали «Печенеги», вахи ответили из пушек, один из ополченческих пулеметов умолк. Противник быстро приходил в себя.

– Блина, – выругался Кудрин, – не повезло-то как! – Он вскинул автомат и начал стрелять в шмыгнувшего за угол здания боевика.

– Думаешь, перебили? – Вадим, словно бы и не замечая творившегося вокруг, содрал с провода большой кусок изоляционного материала и теперь намертво приматывал оголенный провод к свинцовой клемме аккумулятора.

– Думаешь, думаешь, – обозлился Кудрин. – Стреляй давай. – Сам он уже успел поменять магазин и теперь выцеливал неосторожно приподнявшегося над бугорком гранатометчика.

– Да, я сейчас. – Вадим взял левой рукой провод, с натугой втянул в себя воздух, с силой оттолкнувшись руками от земли, вскочил на ноги и, пропуская провод подрывной лини через неплотно сжатый кулак, побежал в направлении противника.

– Куда? – взвыл Кудрин, но поняв, что того не остановить, приник к прикладу. Посылая одну очередь за другой, он пытался хоть в какой-то мере прикрыть сумасшедший бросок своего подчиненного.

Вадима заметили, вокруг него зацокали фонтанчики из взрываемой пулями земли. Но он, продолжая мчаться дальше, лишь чуть сильнее пригнулся. Бежал Вадим почти не поднимая взгляда, поэтому место разрыва заметил шагов с десяти, не дальше. Лишенный маскировочного покрова, вырванный из земли осколком кусок провода, свернувшись черной запятой, лежал подле большого куска фанеры. Чтобы выполнить задуманное, оставалось совсем ничего – десять шагов.

Один шаг – пуля, срикошетив от бетонного столба, обожгла бедро, второй шаг – с головы слетела пробитая кепка, еще два шага – и приклад автомата разрезало вдоль прилетевшим осколком, пятый шаг, и под ногами взвилось облако гранатометного разрыва. Уже падая и обливаясь кровью, Вадим преодолел шестой и седьмой шаги, восьмой пропахал на брюхе. Боль перекатывалась с лицевых мышц до паховой области. Застонав, Вадим выругался и сплюнул наполнившей рот кровью. Попробовал ползти вперед, и тело задрожало от нахлынувшего потока боли. Взгляд затуманился, но мысли оставались ясными.

– Два шага, – прошептали губы, и Дементьев попробовал оттолкнуться носками ног, но правой ступни не почувствовал, а на месте левой ноги ощущалась одна горящая рана. Он разжал пальцы правой руки. Оставив автомат лежать на земле, потянулся вперед, ухватился за выступающий из земли камень и, помогая левой рукой, начал подтягиваться. Похоже, на него уже никто не обращал внимания, и он сантиметр за сантиметром, оставляя позади себя кровавый след, двигался к цели.

– Сейчас, я сейчас, – срывая на пальцах кожу, – мамочка, – закусывая от боли губы, – чмошники… я вам… – Из разбитой губы побежала тонкая струйка крови. – Ненавижу, твари, ненавижу. – Правое плечо вперед, с натугой передвинул левое, и еще один дециметр пути пройден. Шаг – оставалось преодолеть всего один шаг, когда силы покинули Вадима, и он потерял сознание. Но лишь на секунду.