Мы воплотим богов

– Нужно спрятаться, – выдохнул он. – Залечь на дно, пока нас не перестанут искать.

– И где, например?

Он покачал головой.

– Не знаю, но это должно быть место, откуда мы сможем наблюдать за происходящим. Сидя в норе, засаду не устроить.

Я не слышал этого выражения с тех пор, как покинул степи, и потому улыбнулся, а сердце заныло от тоски по дому. Казалось, Гидеон все время наполнял мою душу этим необычным сочетанием боли и радости.

– Может, в одном из домов, которые выходят на ту площадь, – сказал он, глядя на ближайший, трехэтажный, с яркой вывеской. – Похоже, это какие-то лавки.

Он еще смотрел вверх, когда из соседней улицы вышел левантиец с ножом в руке.

– Гиди! – крикнул я, когда тот бросился вперед.

Гидеон крутанулся, и лезвие ножа лишь скользнуло по его плечу – слабое утешение для уже раненого. Я потянулся за ножом, который носил с тех пор, как потерял свой, и едва успел выхватить его из-за пояса, как сзади послышался топот бегущих ног. Нас наконец-то догнали двое запыхавшихся преследователей.

– Да чтоб вас всех, – пробормотал я, внутри снова вскипел гнев.

Похоже, само наше существование заставляло всех левантийцев желать нам смерти.

В понимании, что разговоры бесполезны, было что-то освобождающее. Я пнул по стоявшей рядом дождевой бочке, и вонючая застоявшаяся вода хлынула в переулок. Двое вновь прибывших попытались остановиться, но один поскользнулся и толкнул другого. Слушая шум потасовки позади и надеясь, что с Гидеоном все хорошо, я схватил треснувшую плитку с постамента бочки, замахнулся и со всей силой накопившейся ярости обрушил ее на голову того, кто напал на Гидеона, осыпав их обоих дождем острых керамических осколков.

Нападавший зашатался, но, так же как на той лесной поляне, я не стал рисковать и вонзил нож ему в горло. Не дожидаясь, пока он упадет, я выдернул нож и, резко повернувшись, бросился на двух других. Один уже упал, и от раны в его животе вода стала красной. Другой застрял ногой в треснувшей бочке, рыча от боли и досады и пытаясь вырваться. Легкая добыча, и я сделал выпад, но что-то дернуло меня назад, лишив равновесия.

– Оставь их! – прошипел Гидеон, оттаскивая меня. – Пошли!

Я почти вырвался, горя желанием закончить драку, но Гидеон без предупреждения рванул вперед. Сплюнув на землю, я пустился за ним, не думая о том, куда он побежал и зачем, только о ярости, с такой легкостью заструившейся по венам.

Как в тумане я следовал за Гидеоном по извилистым улочкам, изредка останавливаясь, чтобы посмотреть на высокие дома, и сворачивая в боковые переулки в поисках открытых дверей. Наконец, найдя понравившийся дом, Гидеон втолкнул меня в тускло освещенную лавку с закрытыми ставнями и плотно затворил за нами дверь, для надежности еще и задвинув засов.

– Так, здесь должно быть безопасно. И если я правильно рассчитал, то верхний этаж фасадом выходит на ту площадь, где Эзма разбила лагерь.

Окинув беглым взглядом пыльную лавку с пустыми полками, я направился к лестнице. Ступени заскрипели под моим весом, запротестовав с удвоенной силой, когда Гидеон последовал за мной. К счастью, на звук никто не вышел, и на втором этаже оказалось так же тускло, пусто и пыльно, как и в лавке. Старый стол и два сундука – вот и всё, что осталось там от мебели.

– Нужно поискать какие-нибудь припасы, – сказал Гидеон, подходя к сундуку. – Может, найдется теплая одежда или еда. Рах?

Сквозь стекла раздвижной двери в другом конце комнаты сочился свет, и я пошел туда, не слыша Гидеона, только болтовню левантийцев и суету за окном. Открыв жалкое подобие задвижки, я отодвинул балконную дверь.

– Рах! – Гидеон схватил меня за руку и, зашипев от боли, дернул вниз. – Ты что, собрался просто выйти туда?! Тебя же увидят. Смотри через треклятую резьбу.

– Умно, – сказал я и, оправившись от потрясения, добавил. – Все хорошо?

– Прекрасно. – Он отпустил меня и, прижимая к груди раненую руку, подкрался к балкону.

Я присоединился к нему и выглянул сквозь витиеватую резьбу, обрамлявшую балкон. Внизу, на площади, сновали туда-сюда левантийцы, словно в лагере, построенном из дерева, камня и чужих жизней. Одних лошадей поместили в здание с широкой дверью, других привязали к столбам под навесами, сделанным из расчищенных рыночных прилавков. Повсюду были рассыпаны без какого-либо порядка всевозможные шатры и кучи припасов. Над полудюжиной костров поднимался дым, принося запах готовящейся еды, но я позабыл о голоде, когда увидел Эзму. Она шла медленно, как человек, абсолютно уверенный в своем окружении, распространяя мудрость своими приказами и веру в ложного бога самим своим присутствием. Ложного бога, во имя которого она уничтожит нашу родину. Наш образ жизни.

Меня снова охватила ярость, и я собрался встать. Как легко обнажить клинок, спрыгнуть вниз и воткнуть его Эзме в брюхо, в шею, в глаз. Всё будет кончено и…

Во второй раз Гидеон схватил меня за руку и дернул вниз, и я едва не ударился головой о край резного парапета.

– Что ты делаешь? – прошипел он. – Тебя увидят.

– Значит, они увидят, как я воткну нож в их драгоценную заклинательницу.