Я производил впечатление преуспевающего предпринимателя или чиновника. Это само по себе было, как документ, ну кто усомниться в добропорядочности такого господина? Пришлось только сумку отдавать Жулю. Сделал я это неохотно, но очень уж она не гармонировала с моим теперешним внешним видом.
– Жуль, нам куда теперь? Где этот институт, где лежит мой сундук?
– В столице провинции. В Левер Доле.
– Тогда как мы туда будем добираться?
– Лучше всего, конечно, было бы отправиться туда на поезде, – сказал он, – но у тебя нет документов. А без них билеты не продадут.
– Документы у меня есть, – ответил я и достал из кармана украденную карту. Повертел ее в руках. – Такая подойдет?
– Конечно, – с удивлением произнес мой друг.
– А ничего, что я на фотографии выгляжу несколько иначе? – Разглядывая худощавое лицо мужчины с короткими волосами на голове и почти не тронутые сединой.
– А это не важно, – отозвался Жуль. – Я тоже непохож на себя на фото в своей карте. Стиль прически и внешность меняется часто, а документ остается без изменений. Только откуда у тебя этот документ? – Он подозрительно уставился на меня. – Его же у тебя раньше не было.
– Скажем так, я его нашел, – невозмутимо ответил я.
– Нашел, значит. Ну, ну, – рассматривая меня, проговорил Жуль. – Ничего не имею против. Только долго ты ими пользоваться не сможешь. Хозяин утерянных документов подаст заявление в полицию, и их аннулируют. Если ты с ними засуетишься тебя арестуют. А это уже совсем другая статья уголовного кодекса. Понимаешь?
– Я учту это, Жуль, – улыбнулся я другу.
Вокзал был просто шикарным. Залы для всех сословий и толщины кошелька. Мы с Жулем по моему настоянию расположились в зале для особо важных персон. Он поворчал немного, что слишком много тратим дэриков, но я напомнил ему, что тратим мою долю и сын лейера успокоился. Сели за стойку бара и стали неспешно пить вино. Кстати, оно было довольно приличным, не сравнить, конечно, с тем, что делают на Сивилле, но вполне приятным на вкус.
Поезд наш уходил через два часа. И это был паровоз. Здесь все так странно смешалось. Будущее переплеталось с прошлым немыслимым для меня образом. Тут и электродвигатели машин. Светодиодные лампы и передача электроэнергии по воздуху, устаревшие телефоны и допотопные паровозы. Казалось, тут все замерло в развитии на каком-то промежутке времени… И пошло назад.
Состав подали вовремя. Грузчик дотащил багаж Жуля до вагона, и мы поднялись в футуристический выгон из черного пластика и хрома металла. Купе на двоих было просторным. Сан узел, два дивана, душевая, мини бар и телефон связи с проводником.
– Никогда в таком вагоне не ездил, – оглядываясь, проворчал Жуль. – Хорошо богачи живут.
Зашел проводник в мундире. Проверил наши билеты и документы.
– Приятной поездки, зиттер Хельм Крузе, – он предал мне мои документы.
– Благодарю, Вас, – с небольшой долей высокомерия, как подобает очень состоятельному человеку отозвался я и протянул ему банкноту в один дэрик. Проводник с благодарностью принял ее и вышел.
– Так Вы, зиттер с Пранавара, оказывается, и входите в клан семьи Крузе. – подначил меня Жуль. – «Крузе и сыновья» известная юридическая контора на планете. – Он усмехнулся. – И еще разбрасываетесь деньгами. На вас это не похоже. Всем известно, что вы вытрясаете состояния у своих клиентов до последней монеты
– Да? – спросил я.
– Да! – ответил Жуль, и мы расхохотались.
Листана небрежно, словно мешок со шкурами, бросили в мокрый подвал закрыли двери и ушли. Рядом кто-то был. Корданье пребывающий в состоянии близкому к отчаянию, кряхтя поднялся и пополз на карачках к еще одному несчастному. Встать он не мог, все тело болело, а ноги предательски дрожали и не хотели его слушаться. В камере, куда он попал, было темно. Он дополз до второго и уселся рядом. Закрыл глаза и стал ждать. Вскоре его глаза привыкли к темноте.
– Что, любовничек! – услышал он хриплый насмешливый голос. – И ты попался. Не долго царствовал.
Листан открыл глаза и в темноте увидел заостренные черты лица графа. Тот оброс щетиной, похудел, но взгляд его горел непонятным, для Листана неукротимым огнем. Он отстранился от Швырника и долго того разглядывал. Затем спросил.
– Что, Карл и Вас запер в темнице?
– Это не Штурбах, – отозвался граф и закашлял. – Это кто-то другой. Вас, крыс, много расплодилось в моем графстве. Кхе, кхе, но смею заметить, Его милость примет меры. Он знает, как травить таких, как ты, щенок.
– Может и не успеет, – невесело усмехнулся Листан. – Пока его отпустят... если вообще асми отпустят вашего кумира. За это время многое может измениться. А Вам, граф, навряд ли это поможет. Да и мне тоже. Мы, скорее всего, отсюда живыми не выйдем, – он замолчал.
Но сидеть в темноте холодного подвала и со скрытым страхом ожидать своей участи было нелегко. Его тянуло на разговоры. Чтобы только не думать о своей судьбе и не гадать, что будет, он заговорил вновь. Тон его был злым и непримиримым.