Мы спасаем попаданцев

Тут же заиграли гормоны, и Денис даже задержал дыхание, стараясь запечатлеть в памяти это чудесное мгновение. Но Юля вдруг повернулась.

– Ты!!! – выкрикнула она. – Придурок!

Фадеев машинально отвернулся от зеркала, но, к сожалению, сделал это зря, поскольку в лицо тут же прилетел увесистый кусок мыла.

– Ау! Ну зачем же по носу-то, снова, – пролепетал Денис.

Дверца душевой кабинки с грохотом захлопнулась. За ней тут же запыхтел ёжик, рыча и выбрасывая проклятия:

– Гад, извращенец, козел!..

– Да я не нарочно, – постарался оправдаться Денис. – Просто зашел умыться. И вообще, я же не виноват, что кто-то двери не закрывает.

– Все равно – козел! – зарычала расплывающаяся фигура за матовым стеклом. – Клянусь богом, если бы ты не был племянником Громова, я бы тебе кое-что оторвала!

– Чего? – выпучился Денис. – Чьим племянником?

– Упс! – За дверью тут же стало тихо, лишь шум струящейся воды разносился по душевой.

– Слушай, а давай я тебе этого не говорила? Давай сделаем вид, что ничего не было? – Матовая дверца слегка приоткрылась, и оттуда выглянула виноватая рожица Юли: рыжие волосы в пене, губки подергиваются, а карие глазки блестят, словно у пресловутого кота из «Шрека». – Ну, пожалуйста, Дениска. А то Громов меня убьет или загрузит бумажной работой до окончания века, и оперативных заданий мне тогда не видать как своих ушей. Ну-у, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. М-м-м… – И длинные мокрые реснички умоляюще захлопали, словно крылья бабочки, попавшей под дождик.

«А оказывается, она умеет быть милой, – почти забывая обо всем услышанном, подумал Денис, но тут же вновь напомнил себе: – Когда ей чего-то нужно!»

– Нет уж, постой! – Он даже поднял палец и помахал им перед Юлиным носиком. – Такое так просто не забывается. И когда он вообще собирался мне об этом сказать?

– Эх, – вздохнула Юля. – Ну, хочешь, мы это обсудим? Чуть позже, скажем, за кофе? – Девушка мило улыбнулась и похлопала глазками. – Только, пожалуйста, пожалуйста, не выдавай меня Громову. И делай вид, что ты ничего не знаешь. Договорились?

– Хорошо, – сложив руки на груди, произнес Денис. – Только мы это обсудим. За кофе!

– Хорошо, хорошо, – закивала девушка. – А теперь позволь, я закончу с душем. – И Юлина рожица скрылась за закрывшейся матовой дверью…

Машинально умывшись, Денис вышел в коридор и, не замечая ничего вокруг, двинулся к кофе-автомату. В голове витали сотни мыслей:

«Почему? Почему он не сказал мне этого сразу?.. Хотя нет, начнем с того, почему я вообще его не знаю и никогда не слышал о нем? Наверное, на то есть какие-то причины!.. А по чьей линии он мой дядя?.. Точно! Ведь он упоминал, что знал моего отца и даже работал с ним. Хотя… это еще ни о чем не говорит… Так выходит, я вообще тут не случайно? Но почему именно сейчас?.. А может быть, Юля ошиблась или что-то напутала? Или это вообще ее очередная шутка или месть за то, что я увидел ее обнаженную попку. Симпатичную, к слову сказать, попку, такую, мур-р… Так, стоп, не отвлекаться!.. Возможен обман! Хотя на обман это не походило… Но ведь актриса она еще та!.. Блин, а я ведь дал ей слово, и теперь даже не спросить у Громова напрямую. Теперь буду ходить и мусолить эту мысль… А ведь это действительно похоже на коварную месть хитрого ёжика… Но выдумать такое с бухты-барахты, когда тебя застали голой в душе!.. Хотя… она, должно быть, мастер импровизаций…»

– О, Диня, кофе выпить собрался? – произнес кто-то сильным мужским голосом и хлопнул Фадеева по плечу, чуть было не осадив его на пол. – Дурной тут, я тебе скажу, кофе.

Денис поднял взгляд на говорящего – это оказался Игорек, но уже преобразившийся, без фуражки, бритый наголо, зато с ухоженной эспаньолкой. Костюм нью-йоркского копа тоже сменился на просторные черные штаны армейского покроя и черную футболку без рукавов, явно для привлечения внимания к наливным бицепсам, похожим на заполненные силиконом мячики. Плечи здоровяка украшали татуировки: на левом красовался парашютист с автоматом Калашникова, на правом – серп и молот, а на самом плече посиживал хомяк по кличке Гризлик и что-то деловито жевал.

– Да, я коммунист в душе, – добродушно улыбнулся здоровяк, заметив взгляд Дениса и, видимо, решив, что тот заинтересовался татуировкой, хотя Фадеев смотрел на грызуна, разместившегося на плече и взирающего на пространство с высоты, подобной небоскребу, по меркам его хомячьего мира.

– В самом деле? – удивился Денис.

– Да, – кивнул Игорек. – Понимаю – глупо это, конечно, и неприменимо к действительности, но… Но ведь какая была идея! Равенство, братство, от каждого по возможностям, каждому по потребностям. Эх, – здоровяк вздохнул, – молодо еще человечество для таких высоких идей. Мы пока на уровне детского сада существуем. Глядишь, лет через двести, да какие двести, лет так эдак через тыщу или даже больше, если не сотрем себя с лица Земли, как те, кто до нас был, то, глядишь, заветы коммунизма вновь станут актуальны, и тогда…

– Это как, кто до нас стер себя с лица Земли? – не понял Фадеев.