Мы пришли

Кроме того, имелся и еще один, весьма веский довод, в пользу наикратчайшего пути прорыва. Дело в том, что запасы угля во Владивостоке, по самым оптимистическим прогнозам, могли обеспечить потребности нового дальневосточного флота максимум на месяц – полтора. А потом, по причине удаленности театра боевых действий от основных источников снабжения углем и недостаточной освоенности местных месторождений[24], неизбежно должен был наступить топливный голод. Что приковало бы весь боеспособный флот к причалам. Нельзя было исключать, что эта ситуация известна японцам, а потому единственным выходом было генеральное сражение между флотами. Причем для русских, прошедших полмира, это стало бы долгожданным избавлением от груза опасности и постоянного нервного напряжения, независимо от места самого сражения.

В то же время для Японской империи теоретически было выгоднее навязать нам этот бой как можно ближе к своим берегам. И мы решили им в этом помочь. Начиная с 4 мая на совещаниях штаба решено было прорабатывать лишь варианты прорыва через цусимские проливы, ввиду бесперспективности остальных разработок.

После выхода с Куа-Бе за ночную угольную погрузку и для отдыха перед последним переходом и боем адмирал распорядился дать экипажам три выходных дня, так что все, кто не был занят на вахте, могли наслаждаться прелестями похода в южных странах.

Однако весь офицерский корпус эскадры был задействован в разборе итогов последних маневров. Вырабатывались контрмеры против «сумеречных атак» и против минных атак с кормы, прикрываемых собственным дымом.

Все вносимые предложения сводились к одному: «Нужно придерживаться более агрессивной тактики, чем противник». Лишь это могло дать преимущество над японцем, смять его и не дать опомниться. Если тебя пытаются атаковать из тёмной стороны горизонта, атакуй сам и занимай наиболее выгодные позиции, выбивая с них неприятеля. Даже если тебя атаковали миноносцы – атакуй в ответ, и тогда большая скорость сближения не позволит противнику взять верный прицел, а твоя артиллерия решит большинство возникающих проблем. К тому же все окончательно убедились, что наши прожектора скорее открывают нас, чем позволяют обнаружить врага, так как их луч теряется в дымке или клубах порохового дыма уже в 8 кабельтовых, будучи заметным миль с трех-пяти, а обнаружить атакующий миноносец, идущий на 22–24 узлах, при помощи прожектора можно, даже в идеальных условиях, лишь в 10–12 кабельтовых. Таким образом, получается, что до момента торпедного выстрела он будет находиться под обстрелом не более двух-трех минут.

В ходе последовавших за выходом эскадры ночных маневров опытным путем установили, что при ночной атаке быстро идущих крейсеров вероятность поражения торпедами сводится к смехотворно малой величине (не успевают навести торпедные аппараты), в то время как эффективность ответного огня возрастает по мере сокращения дистанции. Когда отпадает необходимость в выборе упреждения при прицеливании, а освещенность и размер цели уже почти не имеют значения и можно бить на «глазок», что при достаточной выучке расчетов только упрощает дело.

С 4 мая начались привычные стволиковые стрельбы, пожарные и водяные учения. Но сейчас в расписании учений появились еще и стрельбы на максимальную дальность из главного калибра. Эскадра шла в боевом построении, но при этом прорабатывались возможные варианты других расположений отрядов и скоростей хода, для лучшего и быстрейшего охвата и уничтожения появившейся вражеской разведки и отвода своих главных сил из контролируемой противником зоны. В роли вражеских дозорных кораблей выступали вспомогательные крейсера, одиночные и парами. Постоянные перемещения кораблей и отрядов внутри ордера стали уже привычными для всех. Каждый просто молча делал свое дело, максимально хорошо и правильно. А что из этого получалось, решали уже в штабе, делая свои выводы и давая новые распоряжения.

К слову сказать, интенсивность занятий сейчас заметно снизилась, зато сигнальная вахта была усилена вдвое. А по мере приближения к принадлежащим Японии, Тайваню и Пескадорским островам всеобщее напряжение еще больше возросло, и даже ночью в горизонт вглядывались все, кто не мог сомкнуть глаз.

Однако все встречные дымы оказывались лишь коммерческими пароходами. В конце концов, адмирал приказал распространить по всем экипажам приказ, в котором излагались основные принципы ведения предстоящего боя, основанного на агрессивной тактике. Кроме того, с тактической, и особенно с технической, точки зрения, обосновывалось предположение, что встреча флотов может произойти лишь в непосредственной близости от Корейских проливов[25].

После этого нездоровое волнение на эскадре улеглось и неопознанные миноносцы перестали мерещиться по ночам. 5 мая при проведении профилактической остановки разгрузили транспорт «Монгол», отправленный в Сайгон.