Мы под запретом

Расстелив плед на зеленой лужайке, вооружившись конспектами и загрузив в планшет несколько пособий по экономической теории, вгрызаемся в «гранит науки» как отважные белки в большущий орех.

Жаль только, что ласковое солнышко и шелест волн залива никак мешают нам настроиться на нужный лад. И я, улегшись на спину, подставляю лицо теплым лучам и беззаботно прикрываю глаза, выбрасывая из головы все, вот просто все тягостные размышления.

Ловлю кайф от «белого шума», воцарившегося во мне, пусть и ненадолго. Порой вот такое безмыслие очень полезно для того, чтобы после все встало на свои места. Как всегда любит говорить моя мама, «отключись, забудь, не накручивай себя, самые верные ответы приходят, когда их не ждешь и не ломаешь голову над их решением».

Ну, вот я и решаю расслабиться, отдаться на волю судьбе. Даже к экзамену готовиться у меня нет никакого желания. За последнюю неделю мною столько всего прочитано, что один день лености и праздности уж точно не лишит меня знаний.

— Не хочу ничего учить, — слышу недовольное Лёлькино бурчание и шелест тетрадных страниц.

— Я тоже, — медленно выдыхаю, так и не открыв глаз.

Мне так хорошо и спокойно, что еще пара минут, и я провалюсь в безмятежный сон. Но кто же мне даст?

— Девочка! — кричит Лёля, и я, приоткрыв один глаз, наблюдаю за ее странными манипуляциями.

Подруга, поднявшись с пледа, вприпрыжку пересекает газон, размахивая руками, явно привлекая чье-то внимание. Приподнимаюсь на локтях и уже в оба глаза слежу за тем, как Лёля, активно жестикулируя и что-то бурно объясняя, общается с девчонкой лет тринадцати. Та смотрит на ее с недоумением, затем переводит взгляд в мою сторону.

И чего эта рыжая особа задумала?

Выжидающе поглядываю на них. А когда подруга радостно хлопает в ладоши и забирает у девчонки рюкзак, я боюсь даже строить догадки о дальнейшем развитии событий.

Усаживаюсь поудобнее. Убираю в рюкзак все тетради и пособия — чувствую, сегодня они нам уже не понадобятся — и внимательно рассматриваю приближающуюся ко мне парочку: Лёлю, глаза которой сверкают неподдельной радостью, как у ребенка, получившего долгожданный подарок, и незнакомку, застенчиво улыбающуюся и поглядывающую на Лёлю с какой-то опаской.

— Смотри! — Сияя похлеще солнечных лучей, отражающихся от водной глади залива, подруга протягивает мне тот самый рюкзак. — Нам любезно одолжили ролики.

С немым вопросом взираю на довольную подругу, абсолютно не понимая и, в общем-то, не разделяя ее радости. На роликах сроду не стояла, да и не мечтала о них. Я бы, вон, на самокате покаталась или на велике.

— Да ладно тебе, пошли! — она настырно тянет меня за руку, вынуждая встать. — Лена пока посторожит наш плед, а мы лишим тебя невинности.

— Что?

— Ну, это же твой первый раз? — смеется Лёля и прет буксиром к ближайшей лавке.

— Нет, Лёль, — пытаюсь я сопротивляться, — давай не я, а?

Но уговоры разбиваются о стену ее решительности во что бы то ни стало поставить меня на эти страшные штуки на колесиках.

— Не дрейфь! С тобою рядом профи, — гордо заявляет она и легким толчком усаживает меня на лавку. — Ты что, решила, что я тебя просто так одну отправлю? — искренне удивляется подруга, ставит рюкзак и достает ролики. — Ты так плохо обо мне думаешь? — наигранно обижается она, а я хмыкаю про себя, зная, что вот на такие ее манипуляции ведусь всегда, и всегда это заканчивается чем-то грандиозным.

Вздохнув, я забираю у нее эти, на первый взгляд, вполне безобидные, предметы спортивного отдыха.

— Хорошо, дорогая, — назидательно говорю я. — Но если я грохнусь и расцарапаю нос, разговаривать с моей мамой будешь ты.

— Да не вопрос! — отмахивается подруга, на все сто процентов уверенная в положительном исходе своего мероприятия.

И я почему-то тоже начинаю ей верить, чувствуя, как по телу растекается будоражащая волна азарта. Что я, маленькая, что ли? Даже Маруся на прошлый Новый год нашла под елкой заветный подарок и еле дождалась прихода весны, чтобы научиться кататься на роликах. Правда, у нее трехколесные, но это не уменьшает ее храбрости и умения гонять на них, словно с рождения только этим и занималась.

— А ты уверена, что размер мне подойдёт? — кручу в руках один из роликов и с надеждой в голосе спрашиваю подругу, увлеченно роющуюся в рюкзаке.

— Да, — уверенно заверяет меня Лёля, доставая защиту. — У нее такой же маленький размер ноги, как и у тебя — золушковый тридцать пятый.

Театрально вздыхаю. Последняя попытка обойтись без экстрима провалена.

Так, ладно, где там мой азарт, только что гулявший по крови?

Окидываю внимательным взглядом ближайшие дорожки: неохота мне сшибить кого-нибудь в свой первый раз.

— Кир, ну, правда, чего ты трусишь? — Лёля присаживается на лавку Лёля. — Это ни фига не страшно, вон, глянь. — Она указывает подбородком в сторону небольшой площадки, на которой залихватски рассекает на роликах малыш лет семи. — Видишь, не так уж и сложно, — убеждает она меня, — и потом, я же рядом буду, я поддержу.

— Лёль, — с подозрением поглядываю на нее, — у меня такое чувство, что все это задумано с какой-то зловещей целью.