Мы обнимем смерть

– Я спрашивал, – отозвался Локлан. – Но они говорят, что открывали их только для паломников сегодня днем.

– Значит, кто-то лжет.

Сидевшие за столом зашевелились, люди скребли ложками в мисках, ерзали на скамьях. Когда никто не ответил, я снова выругалась сквозь зубы.

– Перемены не происходят в одно мгновение. Империи не строятся за один день. Вначале всегда трудно.

В ответ раздалось согласное бормотание, но прежнее воодушевление пропало, забрав с собой аппетит. Я оставила миску пустой, потягивала вино и ждала возобновления разговора. Мне хотелось уйти, но мешали капитанские обязанности.

– Локлан, – спросила я, крутя в руках кружку с остатками вина, – как там лошади?

– В порядке, – ответил мой конюх. – Им нужно больше движения, чем можно обеспечить во дворе, но я вывожу их как можно чаще. И у некоторых трескаются копыта.

– То есть совершенно не в порядке.

Он промямлил нечто похожее на извинения. Несмотря на молодость, Локлан был самым ответственным из всех моих конюхов, и поэтому я спросила:

– Что можно сделать?

– Думаю, все беды от сырой погоды. Они привычны к тому, что сухая, жесткая земля стачивает их копыта, а этот дождь и грязь их размягчают, – его глаза распахнулись, он будто завибрировал, погрузившись в свое ремесло. – Мунн считает, что всему виной изменение корма, но я никогда не слышал, чтобы такое происходило в степях. Я думаю… думаю, именно поэтому кисианцы и чилтейцы подковывают лошадей. Может, есть и другие способы, но я попытался поговорить с одним из их конюхов и, кажется, он не против научить меня. Если бы я только понимал, что он говорит.

– Я спрошу у Ги… у его величества, можно ли тебе взять завтра Ошара или Матсимелара. Ты должен рассказать ему об этом. Без лошадей мы ничто.

Локлан поморщился.

– Да, капитан.

И снова вокруг нас волнами заплескались разговоры.

– А припасы? Что у нас с едой? С водой? С красношапочником?

– Все хорошо, капитан. Вода в колодце хорошая, сено и овес доставляют регулярно. В некоторых гуртах заканчивается красношапочник, и нам приходится делиться, но его хватит, если лошади не заболеют все разом. Откровенно говоря, если такое случится, у нас будут проблемы посерьезнее, чем нехватка красношапочника.

Раздался согласный ропот, но Ясс эн’Окча на другом конце стола молчал. Он наблюдал за мной, то ли ожидая, что я прогоню его, то ли думая о том, что еще раз покувыркаться на соломе было бы не так уж и плохо – мысль, которую я так старалась отогнать.

Пора убираться отсюда. Я встала, промямлила что-то про обход двора и вышла.

Снаружи было холодно и сыро, проливной дождь резал по диагонали последний туманный серый свет. Немногочисленные люди во дворе прятались под плащами. Я оставила свой в доме и была слишком обеспокоена, чтобы возвращаться за ним. До встречи с Нуру в здании, отведенном для паломников, оставался час, поэтому я медленно нарезала круги по пустынному двору под дождем. Становилось все темнее, я уже едва видела, куда ставлю ноги. Я сдалась. Без Нуру я не смогу понять все, что говорит Кивнувший, но лучше начать в сухости, чем ждать ее под дождем.

Лорда Ниши пригласили отужинать с императором, и потому, не боясь его встретить, я постучала в дверь и подождала, утопая сапогами в грязи. Никто не ответил, и я заколотила сильнее. Ответа снова не последовало, но незапертая дверь легко распахнулась, когда я подняла засов. На мои грязные сапоги пролился свет лампы.

– Это капитан Дишива э’Яровен, – сказала я, делая несколько шагов в тишину помещения. – Начальник имперской стражи. Здесь кто-нибудь есть?

Никто не ответил. Я вошла, топая громче, чтобы обозначить свое присутствие. Грязь с моих ног стекала на чистый пол.

– Эй, кто здесь?

Свет лампы пробивался сквозь ближайшую дверь, сопровождаемый глубокой, всепоглощающей тишиной. Я открыла дверь и поспешно проглотила вырвавшийся крик. Все было именно так, как я себе представляла, вплоть до разбитого чайника, блестящей лужицы пролитого чая и засохшей пены в уголках бледных губ.

Но это должен был быть Лео, а не Кивнувший. Бедняга выглядел так, словно пил чай в одиночестве и не заметил немного странного привкуса красношапочника. А если и заметил, то не успел ничего предпринять. Судорожные спазмы, пена изо рта, меньше десятка вдохов и смерть. Быстрое милосердие для раненых лошадей. Не для людей.

Но я была уверена, что, где бы ни был сейчас Лео, он улыбается.

Глава 10 Рах

Замок, больше похожий на каменный шпиль, чем на дворец, стоял на краю скалы. Те же крыши-крылья и витые украшения, что во дворце Мейляна, здесь казались вырезанными из цельного куска камня. В Левантии «сян» – это название крошечного степного цветка, поэтому я ожидал увидеть нечто прекрасное, а не мрачную неприступную крепость. Даже раскинувшийся у подножия замка город походил на устремившийся к океану камнепад.

Императрица Мико не остановилась полюбоваться видом, а продолжила путь к городским воротам с той же непреклонной решимостью, которая не покидала ее с тех пор, как умер ее телохранитель. Мы могли лишь заставлять ее останавливаться на отдых каждую ночь, хотя бы ради лошадей.