Мы никогда не расставались

— Нет, моя девочка. Ты должна сидеть на берегу и ждать, когда твой старый морской волк вернется из похода.

— Я не девочка. Сами-то вы кто? Просто поразительно, как в вас уживаются опытные командиры, грозные воины и отчаянные мальчишки.

— Грозный воин! — захохотал Вазген. — Нет, грозный муж, вот правильное определение. Трепещи, женушка, и мне не перечь.

Настя отреагировала по-своему:

— Алеша, сейчас я смотрела на вас и думала, что вы могли бы сделать счастливой любую девушку. Неужели вы никогда по-настоящему не влюблялись?

— Отвечу, рискуя быть задушенным вашим супругом: я бы влюбился в вас, Настенька, но наш пострел меня опередил.

— Это он так говорит комплименты. — Вазген с удовольствием пихнул друга в бок. — Настя, не поддавайся на лесть беззастенчивого сердцееда. Он настолько избалован вниманием женщин, что даже не дает себе труда влюбиться.

— Ты же влюбился. Может, и я когда-нибудь влюблюсь, — возразил Алексей, лениво потягиваясь.

— Мне это непонятно, — продолжала настаивать Настя. — Вы только присмотритесь, какие девушки вокруг. Они измучены, истощены и плохо одеты, но в душе у каждой цветок, готовый раскрыться от одного теплого дыхания. Взять хотя бы мою подругу Полину, ведь это чудо, что такое!

Алексей внезапно потемнел лицом, его веселость вмиг улетучилась, он встал, надел фуражку и казенным тоном обратился к Вазгену:

— Мне пора идти. Завтра в восемь вечера жду тебя у причалов Новой Ладоги. До свидания, Настя.

С этими словами он вышел. Настя была поражена, в то время как Вазген вскрыл банку консервов и занялся ее содержимым.

— Вазген, — прошептала Настя, — что это было? Мне показалось, что Алеша на меня обиделся.

— Так точно, обиделся, вернее — рассердился.

— И ты так невозмутимо об этом говоришь? Почему ты не сделал попытки его удержать? Совсем на тебя не похоже!

— Солнышко, я знаю своего друга. Сейчас его лучше не трогать. А вот завтра я ему объясню, что ты сказала это не нарочно.

— Да что я сказала? В чем дело?

Вазген бросил банку, подсел к Насте и прижал ее к себе.

— А где поцелуй? Где доказательства страстной любви к долгожданному мужу? Я жажду услышать, как ты меня любишь, можно с примерами из художественной литературы.

— Вазген! Как ты можешь быть таким бессердечным? Я не найду покоя, пока не узнаю, чем могла обидеть Алешу!

— Если скажу, поцелуешь? Хорошо, слушай: у Алеши с Полиной два года тому назад был роман. Это единственный случай на моей памяти, когда он по-настоящему увлекся, но потом они расстались по Алешиной инициативе. С тех пор Полина его преследует, вызывает на объяснения, следит за ним. Однажды она даже устроила скандал во время его свидания с другой девушкой. Вероятно, он заключил, что ты решила выступить в качестве посредника между ним и своей подругой. Но я-то знаю, что это не так. Не переживай, котенок, я все улажу.

— Разумеется, я ничего не знала. При мне они общаются как старые друзья, мне в голову не приходило, что между ними существовала любовная связь.

— Да, Алеша к ней достаточно терпимо относится, но возобновлять отношений не хочет.

— Так значит, Поля… Вот оно что… Но почему Алеша ее бросил?

— Видишь ли, он страшно независим, а она вознамерилась руководить его жизнью. Она требовала, чтобы он не пил, не курил, больше времени проводил с ней, чем со мной, пыталась им командовать, а он совершенно не переносит давления. Именно поэтому он сейчас ушел — Алеша не терпит, когда ему что-то навязывают.

— Не пил, не курил… Но ведь он не пьет и не курит.

— Спиртным он никогда не злоупотреблял, но раньше много курил, потом бросил сам, уже после разрыва с Полиной, потому что на военном корабле, где много боеприпасов и снарядов, курить нельзя. А это мучительно, по себе знаю, вот он и рассудил, что лучше уж совсем бросить.

— Тогда почему бы и тебе не бросить?

— У меня нет той силы воли, что у Алеши. Он никогда не отступает от своих решений.

— Ту же силу воли он, видимо, проверил и на Полине.

— Возможно.

— Но ведь это глупо и жестоко! — Настя страшно взволновалась. — Расстаться из-за такого пустяка! Поля даже не догадывается, почему он ушел от нее. Она считает, что он просто с ней развлекался. Неужели нельзя было объясниться, постараться понять друг друга?

— Настенька, здесь мы с тобой бессильны, забудь об этом и не упоминай при нем о Полине.

— Конечно, конечно, я никогда бы не позволила себе вторгаться в его личную жизнь. Мне слишком дорого его расположение. Прошу тебя, родной, ты один можешь мне помочь, догони его и объясни, что все это досадное недоразумение.

— Ну что мне с тобой делать! Хорошо, так и быть, но сначала — поцелуй!

На другой день Вересов ошвартовался у пирса в Осиновце и зашел в гидроучасток, чтобы повидаться с Настей. Он предстал перед девушкой, как воплощение галантности, держась чрезвычайно прямо, с фуражкой на сгибе левой руки.

— Пришел извиниться, — сказал он, — я повел себя грубо, к тому же — не умно. Зная вас, я должен был догадаться, что вы не могли сделать что-то намеренно. Простите меня, Настя.